- По мне, так нет. – Пожал плечами Костя. – Отодрать и довольно с них.
Игорь, вдруг, усмехнулся.
- Ты чего?
- Прозвучало двусмысленно: «отодрать».
- А, ну да. – Тоже улыбнулся Костя. – Оно, пожалуй, что и в другом смысле не помешало бы. Для лучшего вразумления. Но не родную же дочку.
- Свою-то зачем? Их тут двое.
- Са-аме-ец! – Константин с насмешливой укоризной глянул на Игоря. – Тебе тридцать восемь лет, седина в башке.
- Ха! – Игорь откинулся в кресле. – И что теперь молодые девчонки нравиться не должны? Я, честно сказать, при экзекуции на твою Ирку поглядел. Ножки стройные, попка ладная. То, что доктор прописал.
- Да и я твою Аньку заценил. Соблазнительная девочка. В самый раз … Гм-м … – Костя озадачено потёр подбородок. – Наливай-ка, Игорёха. А то мы сейчас чёрт-те до чего договоримся. …
- Ну, подобрала «костюм», манекенщица?
- Годится. – Ирка в последний раз крутнулась перед зеркалом. – Ещё короче – уже беспредел. Жалко разрезиков по бокам нет, как у тебя. Попка была бы видна. Ладно, что-нибудь придумаю. Ань, сбегай, глянь там, в щёлку: в бутылке много осталось?
- Сейчас. – Анька осторожно прошмыгнула к дверям гостинной. – На донышке. Кажется пора.
- Ну, тогда вперёд. Как там, в Спарте говорили? Со щитом или на щите.
- В смысле все равно выдерут? Либо этим спереди, либо снова ремнём сзади?
- Ассоциации у тебя. – Фыркнула Ирка. – Филолог доморощенный. Лучше вспомни, как пишется «минет».
- Губами. И не пишется, а делается. Ирка! … Я боюсь!
- А я – нет?! – Взгляд у Ирки и вправду был совершенно отчаянный. – Только, что толку сидеть и дрожать? Пропадать, так с музыкой. Пошли, Анька!
- Идём.
Мамочка, страшно-то как! Если их фокус сейчас раскусят и не поведутся на него … Ой, что буде-е-ет! … ...
- Папы, можно к вам? – В дверь комнаты, одна над другой, засунулись две заискивающие девчачьи моськи.
- К нам прибыла дружественная делегация. – Усмехнулся Анькин папа. – Заходите девчонки.
Подружки, бочком скользнув внутрь, подобрались поближе к столу. Взгляды мужчин ненавязчиво, но с интересом пробежали по фигуркам девушек, не пропустив ни гладких, точёных плечиков, ни просвечивающих сквозь полупрозрачную ткань, возбуждающе заострившихся башенок юных грудей, ни открытых выше некуда ножек.
- И с чем пожаловали?
- Ну, дядя Игорь, вы же знаете. – Ирка ловкой обезьянкой залезла на подлокотник кресла, почти на колени к мужчине. – Может быть можно так сделать, чтобы мамы про нас не узнали?
- Дядя Костя, – Анька, тоже с ногами забравшись в соседнее кресло, обхватила Иркиного папу за шею, как когда-то ребёнком, – ну, пожалуйста! Давайте что-нибудь придумаем. Вы же знаете, как нам от мам достанется.
- Ты посмотри, Игорёха, как эти две подлизы нас разводят. – Расхохотался Константин. – К своему родителю не сунешься такой лапочкой. Не проймёшь. А у чужого сердце не камень.
- А то! – Насмешливо отозвался Анькин отец. – Девчонки-то сообразительные. Хорошо, они раньше до этого не додумались. Были б мы с тобой вечные соучастники.
Ирка с лукавым смущением пойманного на бесхитростном обмане ребёнка покосилась на Анькиного папу.
- Что раскусили вас? – Усмехнулся тот.
- Дя-я-я-дя Игорь! – Девчонка, состроив умильную физиономию, съехала к нему на колени.
Рыженькая Ирка, при необходимости, умела превратиться в этакую, симпатичную, пушистую лисичку, отказать которой просто невозможно. И обаятельностью своей, к зависти Аньки, с успехом пользовалась.
- Дядя Игорь, ну, что нам остаётся? – Ирка, словно бы устраиваясь поудобнее, заёрзала на руках у мужчины, отчего ночнушка, конечно, задралась, приоткрыв неленивому взгляду значительную
И снова теща 
webmaster@3iks.ru