в Женеву, а тот ведь уже несколько дней с горящими глазами рассказывал об этом! И я позволила увлечь себя в кабинет. Там Ефим стал распространяться о перспективах и новой должности Димочки, а мне все никак не удавалось решить гамлетовский вопрос в женской интерпретации – давать или не давать?
При этом я заметила, что мой отстранённый вид (я мялась и покусывала нижнюю губку, как всегда в моменты решения сложной дилеммы) его возбудил – образовался нехилый бугор на брюках. Похоже, мужчину заводила покорность женщины, принуждаемой к чему-то, что ей не по нраву. Использовать это или ну его нафиг? Но совершенно точно - страстность и влюбленность, которую я демонстрировала другим, здесь явно не катила...
Ладно, пускай Димочка слетает на симпозиум!
И я с обреченным видом стала расстегивать блузку. Даже одну слезинку пустила. Ох, как загорелись глаза у профессора! Впрочем, несмотря на явное возбуждение он сказал:
— Нет-нет! Не здесь! Вот отбудет твой муж в научную командировку, приедешь ко мне, и я займусь сладкой куколкой с чувством, с толком, с расстановкой.
Впрочем, он не удержался - потискал голые сиськи в расстегнутой блузке и погладил по попке, задрав юбку. К счастью не забрался в трусики – как бы объяснила девушка, дрожащая от унижения и стыда, свою текущую киску? Не объяснять же, что это моя природная особенность - вечная готовность к любому члену!
...
И вот я вхожу в роскошную квартиру в престижном квартале центра. Хорошо живут профессора! Надеюсь, Димочка быстро дослужиться до подобных высот... особенно с моей помощью...
Естественно, мое тело дрожало, опущенные реснички трепетали, а губы едва слышно прошептали:
— Ефим, может не надо? Пожалуйста, отпустите меня – я поняла, что зря сюда пришла...
И конечно добилась обратного эффекта: меня, слабо упирающуюся и хныкающую, отволокли в спальню... И вот там я испугалась по-настоящему – в изголовье и изножии широкой кровати были пристегнуты наручники с черной опушкой, по паре с каждой стороны!
— Не бойся, куколка, мы только поиграем, - бормотал профессор, лихорадочно расстегивая на мне блузку.
Я была в шоке, лихорадочно раздумывая, не попала ли я в логово маньяка? Не найдут ли меня завтра... или через месяц... по кускам в областном лесу? И ведь никто не знает, куда я направилась.
Мой ступор, похоже, был воспринят Ефимом, как тупая покорность девушки, приговоренной вопреки воле к сексу с ним. Да, и что сказать, я сама не заметила, хлопая ресницами в растерянности, как лишилась блузки и юбки. И очнулась только тогда, когда мужчина зашел сзади и, довольно болезненно выкручивая соски, стал подталкивать к кровати. Тут уж я попыталась воспротивиться всерьез, но мужчина был так силен, что, по-моему, даже не заметил сопротивления. А когда была пристегнута одна рука, то со второй у него не возникло вообще никаких трудностей. От безысходности и паники силы меня покинули полностью, и, походя лишившись трусиков, я оказалась распятой на широченной постели. Мало того, наручники были скорее кандалами с довольно длинными цепочками, и Ефим, соединив специальными скобками находящиеся на определенном расстоянии кольца, до предела растянул мое тело в позе морской звезды...
Натурально поскуливая от страха, я все это время лепетала:
— Ефим, пожалуйста, не надо... Пожалуйста, отпустите меня...
И все это абсолютно без наигрыша.
Ефим же, не спеша и злорадно поглядывая на меня (особенно часто - между ног, - на беззащитные половые губки), разделся, не обращая внимания на мои причитания (разве что в один из моментов увесисто закатил пощечину и проворчал: «Называй меня «хозяин», сучка»)...
Его уже вставший член был довольно коротким, сантиметров 12-15, зато каким-то ужасающе толстым...
Таксист 
webmaster@3iks.ru