подчинённым заранее?.. Пожалуй, не стоит. Можно рассердить, мол – сама спровоцировала. Дать событию развиться... и, в нужный момент пожаловаться на притязание, имея на то веские доказательства и даже - свидетеля. Тот же Николай, если понадобится, подтвердит, что её домогались. Где? Не важно. Скажем – в радиорубке. Там есть кровать и Большаков СИЛОЙ повалил на неё слабую женщину. Шарил руками под одеждой. Очень агрессивно... В чём-то преуспел... В самом малом... Задрал подол. Порвал кофточку, сдёрнул лифчик... Тут, на счастье, радист и зашёл! Возмутился: «Как ты смеешь!» и вспугнул насильника...»
Людмила перевела дыхание. Распахнула глаза, которые, прогнозируя событие, незаметно для себя закрыла.
«Нормальная получится! Весьма реалистичная картина! Со свидетелем и доказательством в виде порванной кофточки или колготок... Николай подтвердит и будет держать язык за зубами. Казус о попытке изнасилования начальницы «Ястребка» не будет иметь огласки. Чем не вариант?»
Людмила азартно потёрла ладошки. Но тут же успокоилась:
«Надо всё, как следует продумать!»
В любом деле она была педант и мелочно самолюбива. Ей чертовски нравилась находить нужные решения в замысловатых ситуациях. Выходить из них с высоко поднятой головой.
Мигрени как ни бывало. Жена партийного боса товарища Ковальчука чувствовала себя превосходно! И продолжала домысливать:
«Получив «достоверную» информацию, Миша, всё остальное дорисует сам. Для этого у него довольно развитое воображение. А она будет изображать униженную супругу и во всём поддакивать...»
ЛС ходила по кабинету и не могла остановиться:
«Ах, да Люська, какая ты, всё же - умничка! Всё так логично и не замысловато... Со стороны Михаила последует акция морального устрашения и «насильник» - adieu! Вон из города, или, даже - из области!»
Роль жертвы была рискованной тем, что для начала надо было стать соблазнительницей. Это являлось самым тонким местом в задуманном. Но без этого, неприятного для Людмилы образа, выходило, не обойтись.
«Надеяться на случайность, что в Большакове сама по себе «взыграет кровь», было бы делом ещё более неверным...»
ЛС взглянула на золотые часики, привезённые Михаилом из Югославии. Определила – скоро ли явится тот, кого она должна начать окучивать? Время поразмышлять еще было.
«Интересно, скольких женщин он соблазнил? Наверняка немало. Нет, ну просто интересно... А теперь, выходит. будут соблазнять его. Знаком ли он с таким амплуа?.. Она будет делать это не спеша... Для начала - вернёт дружеские отношения. Это не сложно. Мужика за что-нибудь похвалишь – он и растает... При разговоре с ним, смягчит выражение лица. Чтобы не было таким суровым...»
Людмила пристально вгляделась в отражение на оконном стекле. Изобразила улыбку. Получилось неплохо. Ей понравилось.
«Что ещё? Постараться делать так, чтобы он видел в ней не начальницу, а красивую женщину... Слегка кокетничать... Самую малость... Проявить заинтересованность к его умению рисовать... И – неплохая идея! – сказать, что готова попозировать для портрета. А во время сеанса (ведь он будет происходить тет-а-тет), опутать мелкими соблазнами. Не застегнуть пуговку, изобразить высокое дыхание грудью, оголить коленочку... Или даже - бедро. Миша всегда говорит, что у неё потрясающие ляжки. (Он во время секса, так откровенен!) Да мало ли способов завести мужчину! Возбудить в нем скрытую похоть. Ведь тогда. В кабинете, отчего-то проявилась у физрука выпирающая «кукурузина»! Как там выражалась заведующая кухни Клавдия? – «Мужик, который не хочет – баран. А тот, кто хочет – козёл!». В женщин из низов бывает путанная логика, но, в целом они правы. Потому, что - женщины... Как и – я. Придётся, иногда, соответствовать этому интеллекту...»
Директриса сама не заметила, что невольно завелась:
«Давай, девочка, давай! - подбадривала она себя распаляясь. -Преврати ублюдка в тряпку и вытри о его смазливую рожу красивые ножки!»
Сходили на свадьбу 
webmaster@3iks.ru