знала. Именно поэтому, как и в тот момент, она чаще всего носила юбку, которая говорила: "Да, я знаю, что ты ищешь".
Я позволил своим глазам блуждать от ее сексуальной попки к длинным, стройным ногам, к ремешкам вокруг ее лодыжек, к четырехдюймовым каблукам ее, должно быть, очень дорогих туфель. Я позволил своим первобытным желаниям управлять моментом, представляя, что она сгибается в талии скорее для моего удовольствия, чем для поиска того, что она искала. Я ждал, когда во мне проснется тоска, напоминание о боли и душевной муке, которые всегда приходят, когда тебя заставляют смотреть на что-то, что больше не принадлежит тебе. То, что было отнято. Украдено. Потеряно. Но вместо этого, я почувствовал нечто совсем другое. Гордость, может быть? Это, определенно, было больше похоже на "Да, я трахал это".
Она вернулась, найдя свой фирменный бокал для вина и "Шардоне". Ее глаза были спокойны, холодно скрывая ее истинные намерения. Впервые, насколько я помню, это осознание не испугало меня.
— Ты хорошо выглядишь, Брейден.
— Я чувствую себя хорошо, Мелани.
Шахматный поединок начался, и было приятно не обороняться с самого начала.
— Ты даже не собираешься спросить меня, почему я здесь? Тебе даже ни капельки не интересно?
— Дело не в том, что я не любопытен. У человека никогда не бывает слишком много информации.
Ее ухмылка подсказала мне, что она считает, что мы на равных.
— Мне просто наплевать.
Даже в самой неожиданной ситуации, Мелани обладала удивительной способностью сохранять покерфейс. Я знал об этом не понаслышке, поэтому мне было приятно видеть, как она слегка вздрогнула, даже если это длилось всего секунду.
Она повернулась лицом к моей стене, длиной в 6, 3 метра, заполненной фотографиями моего путешествия в рамках. Это было напоминание от пола до потолка о том, как я сюда попал, и об уроках, которые я усвоил. Дно. Так это называется. Я слышал, как об этом говорили. Но я никогда не чувствовал этого. Но именно с этого, я и начал. Сразу после того, как Мелани развелась со мной и разрушила мою жизнь.
***
Я не буду лгать и говорить, что наш брак был идеальным. Это не так. Вначале нам было очень трудно, в основном потому, что в любой момент, у нас не было больше двадцати лишних долларов. Тем не менее, мы были молоды, полны надежд, импульсивны и целеустремленны. Наш брак не распался в самом начале, потому что мы не верили, что такое возможно. В конце концов, родственные души никогда не отказываются друг от друга. Так появились воспоминания и моменты, такие как поиск мелочи в диване, чтобы мы могли наскрести достаточно и разделить еду из фаст-фуда, и иметь достаточно остатков, чтобы разделить кекс на нашу первую годовщину. Или когда мы сделали наши первые рождественские украшения из бумаги и мелков, и повесили их на искусственную елку, которую мы нашли на помойке за нашей квартирой. Когда Мелани заламинировала их перед нашим вторым Рождеством, я полюбил ее еще больше. И еще больше с каждым годом, когда мы вешали их на елку.
Тем не менее, даже когда любишь кого-то, он может раздражать. У Мелани была привычка перествлять вещи. Она убирала и заменяла всю посуду на кухне, или специи на полке, или все в шкафу в прихожей по схеме, которая имела смысл только для нее. Как только я привыкал к новой конфигурации, она делала это снова. Это была мелочь, и все бы ничего, если бы не тот факт, что, закончив, она не могла вспомнить, где что лежит.
Заповедник желаний 
webmaster@3iks.ru