Лерой покачал головой и принял торжественную позу. Затем глубоким голосом, похожим на голос Дарта Вейдера, Лерой произнес:
– Ах ты, бедный гетеросексуальный ублюдок, тебе никогда не понять пути моего народа. – Он раскинул руки. – Бог так любил нас, геев, что создал много, много нас.
– Черт, Лерой, я всегда думал, что геев так много, чтобы вы, ребята, могли заново отделать землю.
Мы оба захихикали, и тут зазвонил домашний телефон. Я собирался его проигнорировать. Большинство людей, что мне звонят, пользуются моим мобильным телефоном. У нас все еще есть стационарный домашний телефон, в основном в качестве резервного. Нечастые отключения электричества слишком часто убивали нашу сотовую связь. Однако это мог быть один из воспитателей детского лагеря, поэтому я поднял трубку.
Не успел я сказать «Алло», как в ухо ударил горестный плач.
По голосу это была Бет, моя невестка, но сквозь плач и причитания трудно было что-то разобрать.
– Рон, ты должен мне помочь! Меня арестовали! – это было все, что я услышал, прежде чем снова раздался жалобный плач.
– Бет? Бет? Это ты? – спросил я, прерывая плач, доносящийся из трубки. – Ты должна успокоиться, я не могу понять ни слова из того, что ты говоришь. Похоже, ты сказал, что арестована. Сделай глубокий вдох и сбавь темп.
Всхлипы на секунду замедлились, затем снова зазвучал голос Бет. Неровный, но, по крайней мере, я мог его понять.
– Рон, меня заперли в тюрьме Метро! Это большая ошибка, они думают, что я – проститутка! Меня собираются обвинить в проституции! – Бет опять разразилась рыданиями.
– Проституции! – повторил я в трубку. Уши Лероя навострились, он схватил пульт дистанционного управления и выключил вопящий телевизор.
– Бет успокойся. Где Уильям?
Бет всхлипнула.
– Я не знаю, где он! Уильям не отвечает на звонки. Рон, ты должен приехать и выручить меня! Клянусь, это все – большая ошибка! Мой звонок собираются прервать! Пожалуйста, Рон! ПОЖАЛУЙСТА! СКОРЕЕ!
Линия оборвалась, и я ошарашено уставился на телефонную трубку. Через мгновение я как мог объяснил ситуацию Лерою. Лерой достал свой мобильный телефон и начал проматывать телефонные номера.
– Слушай, Рон, один из парней из моей команды из гей-лиги по софтболу работает офицером в тюрьме Метро. Давай я с ним свяжусь, может, он сможет помочь.
– У вас есть своя софтбольная лига?
Лерой не поднимал глаз, набирая на своем телефоне какой-то номер.
– Да, Рон, у нас, геев, есть своя лига. Что? Думаешь, мы проводим все свободное время, занимаясь сексом?
Я стыдливо посмотрел на Лероя.
– Ну, типа того... То есть, я знаю, что у вас каждый год проходит гей-парад... но...
Лерой махнул рукой, чтобы я замолчал, и начал говорить по телефону.
Через несколько минут Лерой закончил разговор.
– Ладно, Рон, у нас есть передышка. Мой приятель знает персонал, который дежурит сегодня. Он распорядится, чтобы Бет отвели в укромный уголок и отложили бумажную работу до нашего приезда. Поехали, я поведу.
Мы оба встали, пока Лерой доставал ключи от машины из кармана.
– Бет продает свою задницу? – Он покачал головой. – Должно быть, это какая-то лажа. Она и твой брат – хорошие люди. У этой леди золотое сердце. Помнишь, когда я только переехал, Бет принесла мне кое-что, чтобы поприветствовать меня в этом районе?
Несмотря на ситуацию, я рассмеялся от воспоминаний.
– Насколько я помню, Лерой, Бет принесла тебе жареную курицу, арбуз и большую бутылку виноградной газировки.
Лерой улыбнулся мне, когда мы направились к двери.
– Да, Рон, но Бет сделала это не из подлости. Она может быть невежественной, но в этой девушке нет ни одной злой кости.
Халхин-Гол. часть 4. Дорога к фронту 
webmaster@3iks.ru