Я на нетвердых ногах, вернулся к своему столу. Несколько минут, в относительном одиночестве моей кабинки, ушло на то, чтобы замедлить сердцебиение. Во время встречи я держался молодцом и, уверен, не подавал вида, что был взволнован. Так и было, но она ничего не заподозрила. Я впервые научился скрывать свои эмоции в подростковом возрасте, и у меня это очень хорошо получалось - настолько хорошо, что это, вероятно, гарантировало мое спасение в данном случае.
Прояснив зрение, я взглянул на отчеты на своем столе, с интересом отметив сложенную сверху газету. Она была раскрыта на гороскопах, и мой был обведен кружком. Это была внутренняя шутка между Шерил, секретаршей, и мной. Я улыбнулся прогнозу: "В среду, в вашей семейной жизни произойдут значительные перемены. Примите свою новую ситуацию, и она принесет вам много счастья". Их предсказание снова промахнулось.
Несколько минут назад, у меня была первая полная "выволочка" от начальника. Разговор был громким и жарким. Однако, поразмыслив, я не расстроился и не разозлился на своего начальника, я был в замешательстве. Хотя уровень моего беспокойства снизился, я все еще не понимал, почему я стал мишенью и куда направить свое раздражение.
Это было так не похоже на нее, так не в ее характере. Мы проработали вместе пять лет, последние два года, она была моим менеджером. Она никогда не выражала недовольства тем, как я выполняю свою работу, совсем наоборот. Меня дважды повышали в должности, я был удостоен нескольких наград, и во всем этом, Ноэль была моим главным помощником.
Раньше в наших отношениях, я бы проследил за своими действиями, пытаясь найти способы, с помощью которых, я мог бы по-прежнему получать ее одобрение. Но я вырос с тех времен, когда был стажером, и Ноэль стала для меня не наставником, а хорошим другом. Иногда, как сегодня утром, этот факт затуманивал мои мысли, и это, конечно, осложняло мою реакцию.
Она была не просто недовольна, она была почти вне себя, высказывая это недовольство. Я готовился к важному брифингу, а она ругала меня за то, что я не проверил наличие одного незначительного устройства; но это был компонент, который нам не требовался, так что замечание было неуместным. Ошибка в ее аргументации была очевидна еще до того, как я спокойно указал на нее. Я не мог представить, что она верила в то, что говорила.
Затем, после того как она перестала обсуждать мою предполагаемую некомпетентность, она поставила под сомнение мой темперамент для этой работы. Весь этот эпизод, становился тем бессмысленнее, чем дольше он продолжался. К счастью, я выкрутился после первого затишья в дискуссии. Трудно спорить в одиночку, и мое молчание облегчило побег.
Для меня было немыслимо, чтобы мы с Ноэль оказались на противоположных сторонах какого-либо спора. Мы придерживались очень схожих взглядов на большинство вопросов, и я знал, что мы также искренне любим друг друга. Она была моим наставником, когда я пришел в бизнес, и мы дружили почти с первого дня нашего знакомства. Я смотрел на нее, скорее, как на сестру, и не сомневался, что она смотрит на меня с такой же нежностью. Именно мысль о том, что наши личные отношения могут ухудшиться, меня и беспокоила. Ее явно что-то беспокоило, и, скорее всего, это не имело никакого отношения ни к брифингу, ни ко мне.
Как только я переварил эту мысль, мне потребовалась всего минута, чтобы вернуться в ее кабинет. Было обеденное время, и ее дверь была закрыта - еще один нехарактерный признак. Это не имело значения - я решительно постучал и вошел, когда услышал звук с
Мой папа первый, после Бога 
webmaster@3iks.ru