музыкальный сигнал сотового телефона, и Галина сказала в трубку:
— Да, Борь, слушаю тебя. Ага. Я его высекла. Чем-чем? Плеткой, конечно. Ну да, ну да! Я с мужчиной одна дома и вместо того, чтобы заниматься сексом, выпорола его, да еще в угол поставила. Угу, стоит у меня в спальне на коленях. А я и не помню. Ах да, за то, что заговорил без моего разрешения. Ну, часочек, а потом заставлю постирать наше белье. У тебя встал? – женщина похотливо хихикнула и произнесла шаловливым тоном. – Потерпи до дома. Как задержишься? А-а, это другое дело. Тогда позвони, как только все закончишь.
В комнате снова воцарилась гнетущая тишина; меня словно обволакивало с ног до головы липким теплом и оно вызывало страстное обожание этой женщиной, лежавшей за моей спиной в постели и знающей как доставлять мне такое внеземное блаженство.
— Подойди-ка сюда, - раздался ее волнующий грудной голос.
Она закрыла книгу, которую все это время читала, и, подперев рукой голову, спросила участливым тоном:
— Болит? – и, высунув язычок, посмотрела на мою задницу. Потом рывком встала с постели и показала на то место, где только что лежала:
— Ложись сюда на живот.
Беспрекословно исполнять ее приказы стало для меня разновидностью сексуального удовольствия, да еще и способом не вызывать в ней безудержного гнева, превращавшего эту женщину в страшную фурию. Поэтому я немедленно подчинился и, ощутив кожей тепло и аромат ее тела, впал в какой-то гипнотический транс. Галина достала из тумбочки коробочку и стала, осторожно двигая пальчиком, обмазывать кремом мои раны.
— Бедному моему рабу, - прошептала она, - досталось от своей жестокой госпожи.
Закончив обработку ран, она нагнулась к моему уху, щекоча спину халатиком и сосочками грудей.
— Тебе было больно, когда я порола плеткой?
Я лежал с закрытыми глазами, и мне было так хорошо, что страдания казались наслаждением.
— Вот если ты хочешь, чтобы тебе больше не было так больно, - прошептала женщина, не дожидаясь моего ответа, - четко и быстро исполняй все мои приказы.
Зарыв лицо в подушку, я вдыхал ее волшебный аромат, и мне хотелось, чтобы это длилось бесконечно. Но Галина потянула меня за поводок и заставила подняться.
— Пока ходи на ногах. Надо будет тебе сделать наколенники.
Она повела меня вниз и завела в ванную.
— Хоть у нас и есть стиральная машина, но тебе придется стирать наше нижнее белье вручную. Умеешь стирать?
— Понемножку.
— В крайнем случае, постарайся вспомнить как стирала твоя женушка Танька.
Галина привязала поводок к крану и пододвинула ко мне таз с грязным бельем.
— Тут тебе полное раздолье. Мои трусики, бюстгальтеры, комбинашки... Тебе, наверняка, захочется над ними заниматься онанизмом, только не забывай, что я тебе запретила прикасаться к члену. Я не буду здесь торчать и следить за тобой, но, уверяю, что легко догадаюсь. Поэтому полагаюсь на твою сознательность и благоразумие. Постарайся оправдать мое доверие.
Я стирал и, казалось, что член мой разбух до неимоверности и требует опорожнения. Но понимал, что любое, даже легкое прикосновение чревато немедленным извержением, поэтому геройски терпел.
Примерно через час она снова появилась в ванной. Зыркнув взглядом на мой член, женщина спросила:
— Ты еще не закончил?
— Вот, последнее осталось.
Она проверила качество моей стирки и укоризненно покачала головой. Крепко вцепившись пальцами в мой локоть, Галина наклонилась и стала ладонью шлепать по ягодицам, которые сразу же отозвались сильной болью. Звонкий звук шлепков перемежался с ее отрывисто выпаливаемыми словами:
— Будь – аккуратнее – старательнее – делай – все – на совесть!
Потом она стала поправлять прическу перед банным зеркалом и при этом ее грудь под халатиком тяжело
Бука и Маньяк 
webmaster@3iks.ru