мяли их в ритме его движений. Я не удержалась и одной рукой стала тереть клитор.
Сразу же ощущения поменялись, я поплыла теперь уже от возбуждения и наслаждения. Влагалище исходило влагой, захотелось ввести туда что-нибудь. Я засунула пальцы внутрь, отчего мне стало сразу приятно. Член, шурующий у меня в заднице, стал мне желанным и возбуждающим.
Я перестала сдерживаться. Я стонала, я скрежетала, я просила: «еще, еще, еще...». Ален застучал во мне с бешеной частотой. А я не обращала внимания, что от этого стало больнее. Я уже подходила, ‒ разлилось тепло и томление. Стали приближаться судороги. Я уже просто выла: «а-а-а-а-а». Ален резко вздрогнул во мне и выплеснул свое семя глубоко в мой зад. Это спровоцировало мой бешеный оргазм. Я даже, кажется, теряла сознание на несколько секунд. Мы повалились на бок, не размыкая рук. Мне показалось, что было движение двери в ванную, или то было в забытии?
Я открыла глаза от яркого солнца, пробивавшегося в комнату через оконце в косой крыше. События вчерашнего дня медленно всплывали из памяти. В анусе слегка ныло. Но терпеть было легко. Выходя из ванной после утреннего туалета, я заметила стрелки из бумаги на полу, ведущие за дверь спальни. Я оделась во вчерашнее, и последовала за ними. Стрелки вывели меня в столовую с подносом на столе. На нем был приготовлен завтрак, которого точно хватило бы на двух не маленьких мужчин.
Выбор был богатый. Но и аппетит у меня оказался хороший. После чашки ароматного кофе, яичницы с ломтями бекона, двух круассанов, блинчика с кленовым сиропом и баночки йогурта, я отправилась искать обитателей фермы.
В доме не оказалось никого. Я пошла во двор, с которого можно было попасть в любое место: и в большой ангар для ремонта техники, и в гаражи, на шоссе, и в петлю дорог на поля, к коровнику, к телятнику, к амбарам и сараям. Прямо напротив дома – ворота с гравийной дорожкой для выезда на шоссе. С правой стороны в красивом садике с фруктовыми деревьями, кустами ягод и лужайкой с детскими горками я увидела группку детей с женщиной. Я направилась к ним.
Там резвились трое малышей, третье поколение на ферме. Ребенок Мелани, которого я видела вчера за столом, и до сих пор не поняла девочка это или мальчик. Кроме того, сын Джоржа и Клэр, которого я видела вчера в ванной. И полуторагодовалая девчушка, жгучая брюнетка, в дедушку Дима. Потом выяснилась, что это дочь Лиз, (второй по старшинству сестры Алена) и Грега, ее мужа.
Роль няни выполняла самая младшая из женщин ‒Люси (жена Эдгара, то есть четвертого ребенка в семье). Я обменялась приветствиями с ней, и присела на лавочку рядом. Только сейчас я заметила, что у молодой, на год меня младше, девушки круглый животик.
Жена предпоследнего в семье – Эдгара, девушка не из семьи ‒ 100-процентная шатенка. Светло-каштановые длинные волосы, светло-карие глаза, средний рост, но грудь пятого размера, стандарта этого дома, (поменьше чем у меня, торжествующе отметила я). Мило-простодушное выражение лица и добрый взгляд. Она бросилась мне рассказывать кто, где, и чем занят. Заметив мой взгляд, скользящий по ее животику, Люси улыбнулась и прокомментировала – шестой месяц, ждем девочку. Потом как-то незаметно быстро она оттянула к животу край своего легкого трикотажного платья, ее груди, налитые и тяжелые, выскользнули наружу.
Я оторопела. Соски, ферментированные беременностью, потемнели, были бордово-коричневыми, расползлись по груди. «Вот уже пятый размер», – похвасталась Люси, «а к кормлению, надеюсь, доберусь до шестого»! «К чему такие стремления, ‒ подумалось мне. ‒ И..., боже, а меня-то что
дискотека 