прямо! Я просто разглядываю ее грудь без всякого стеснения. Вижу ей это льстит, но и смущает отчасти.

— Вас интересует этот вопрос? – это она мне, выходя из неловкой паузы.

— О, да, я ведь лингвист. В некоторой степени, это же феномен.

— Да, - соглашается попутчица, - только он искусственный, мы сами его сотворили. Сейчас у нас индустрия туризма вторая в стране по доходам в казну, - продолжает попутчица.

— Теперь мне все понятно! Я очень рад за вас. Кстати, я из России. Вас как зовут?

— Марианн.

Замечательно, Марианн. Легко для русского в произношении. А твои удивленные глаза мне говорят, что ты заинтересована. Еще бы, мы-то пока еще большая экзотика для вас. Ты, наверно, себе представляла этакого увальня-медведя, не знающего другого инструмента, кроме топора. А тут такой же, как и все, человек, да еще говорящий на английском на уровне не ниже вашего голландского (скажем честно - выше), да еще ведущий с тобой ученые разговоры.

Наш разговор перекидывается на сравнения жизни «здесь» и «там». Для Марианн сведения из первых рук о России – откровения. Я не забываю поглядывать на ее шары, упрятанные тесно-тесно в блузку голубого цвета с воротником, как у мужских сорочек. И зачем ты освободила еще одну пуговку наверху? Блузке стало еще труднее сдерживать напор предмета твоей голландской гордости. Твои синие вельветы так плотно обтягивают твои красивые ноги и округлые бедра, что невольно хочется им помочь не треснуть.

Кому не приходила в голову мысль, оказавшись на чужбине, попробовать местных туземцев? Эта идея меня грызла и сверлила все то время, что я проживал в Маастрихте. Слухами земля полнится! Слухи мне поведали о том, что голландки – весьма раскрепощенные женщины, легко идут на сексуальный контакт, но и легко о нем забывают. Завести серьезные отношения у них не просто. Кажется, пришло время проверить правоту слухов.

Я завожу разговор на куда более волнующую меня тему.

— А правда, что сексуальная революция конца 60-х началась в Голландии? И что после этого отношения здесь совершенно свободные? (Это я уж перегибаю).

— Нет, - Марианн смеется. – Первые демонстрации начались в Дании. Но что верно, Голландия первой уравняла мужчин и женщин в семейных и прочих правах. В Голландии раньше стали лояльнее относиться к сексу и всяким его «причудам». – Гомосексуалисты, лесбиянки, садо-мазо, фетишизм, - поясняет попутчица.

— А насчет свободных отношений, - неверно, они такие же, как и повсюду.

Как мне нравится с ней беседовать, она свободно подхватывает любую тему, никакой вопрос ее не шокирует. А нагло заговоривший с ней мужчина, не оскорбляет в ней никаких чувств «собственного достоинства». Интересно какого она возраста? Такая молодая, кожа – кровь с молоком, фигура – моложе не бывает. Но в том-то и хитрость. Ей может быть и 19, и 29, запросто.

— Ты учишься? – я киваю на ее учебник.

— Да, в университете.

— Сразу после школы?

— Нет. Два года я училась на медсестру.

— Ты очень молодо выглядишь, я бы сказал, что ты школьница!

— Спасибо, мне уже 24.

Наживка проглочена, переварена. И вот рыба у рыболова! Я примерно так и предполагал. Предпоследний курс. Еще год до диплома.

— А где?

— Да, в Роттердаме.

О! Это замечательно! У нас в России очень любят в рот-р-дам, мы в этом отношении очень даже передовая страна!

— А куда ты сейчас едешь? Это же Маастрихт – Амстердам, Роттердам в стороне.

— Я была в Брюсселе, у родственников, теперь еду домой, в Утрехт.

А ты?

О, я на экскурсию в Амстердам. За два месяца в Голландии, я еще не успел побывать в столице.

За окнами

Эротические и порно рассказы на 3iks

Прочтений: 1952
Последнее: Сегодня в 14:33

Похоть. Часть 3

Вдовец

Случайная близость