на два часа ночи. На мгновение она понадеялась, что Мэнни добровольно согласится пойти, заменить Трейса, но потом подумала о том, что тот опять ляжет с ней в постель. Она не собиралась позволить этому случиться еще раз. Мэнни тоже почти не спал и очень хотел остаться в постели. Тем не менее, он был готов добровольно пойти на вахту, когда Джеки вскочила с кровати. Она надела толстовку и шорты.
Когда Мэнни снова заснул, она приготовила кофе и пошла в рубку.
Для Джеки и Трейса ситуация была неловкой. Оба знали, что то, что случтлось в V-образной кровати и на буксировочном тросе, было чем-то большим, чем обычная дружба. Они обменялись взглядами с молчаливым обязательством друг перед другом и перед своими супругами, говорящими, что этого никогда не повторится. Говорили о звездах, погоде и лодке. Ни один из них не осмеливался заговорить о том, что произошло между ними. Через несколько минут Трейс оставил Джеки у штурвала и спустился вниз.
Трейс был эмоционально разорван. Пытаясь заснуть на скамье, он думал о близости, которую разделил с Джеки. Несмотря на то, что возбуждение от этого было больше чем можно описать словами, он знал, что этого не должно было случиться, и знал, что оно никогда не повторится. Он чувствовал одновременно и вину, и возбуждение. Трейс не знал, что его лучший друг по-настоящему завелся, когда ему рассказали об этой встрече.
***
В течение следующих нескольких часов, пока Трейс и Мэнни спали внизу, Джеки оставалась в рубке наедине со своими мыслями. Она рассказала Мэнни обо всем, что сделала с Трейсом. Вместо того чтобы сердито ругаться друг с другом, оба были сексуально возбуждены этой дискуссией. Это привело к одному из лучших трахов, которые когда-либо были у Джеки и Мэнни. Если даже просто говорить об этом было так хорошо для них обоих, тогда оно не могло быть неправильным.
Джеки опять возбудилась. Она думала о непристойных способах исследовать это новообретенное приключение. Вспомнила сказанные безумные вещи и дурачества, произошедшие в ту ночь в стрип-клубе. В ее голове начал формироваться план.
***
Мэнни вошел в рубку чуть позже шести. Джеки сумела не заснуть, рисуя в воображении свой план, но теперь была в полусне и едва заметила присутствие Мэнни, прежде чем, спотыкаясь, спуститься по трапу. Она увидела Трейса на скамье, но могла думать только о сне и рухнула на V-образную койку, не раздеваясь, где мгновенно уснула.
***
Около десяти утра Трейса разбудил звук того, как Джеки принимает душ. Она вышла в толстовке и трусиках. Трейс притворился, что все еще спит, в то время как она работала на камбузе, готовя кофе и разогревая кексы. Ее голые ноги были дразнящими, и хотя толстовка закрывала большую часть трусиков, он воображал, что видит их сквозь нее. Она потянулась, чтобы снять с потолка кофейные кружки, и толстовка задралась, открывая вид на ее тонкие трусики, чувственно натянутые на попку.
Он ее не обманул. Повернувшись с кружками, она спросила Трейса, готов ли тот выпить кофе. Он покраснел оттого, что его поймали, и признал, что это звучит неплохо. Джеки ухмыльнулась и отвернулась от него, чтобы налить кофе. Пока она стояла к нему спиной, Трейс встал со скамьи и натянул шорты, изо всех сил стараясь скрыть свою эрекцию. Они вдвоем отнесли кофе и кексы наверх, чтобы присоединиться к Мэнни.
***
Прошел почти час, когда Джеки начала свою маленькую игру. Они втроем выпили кофе, съели кексы и немного поболтали. Джеки все еще была одета в толстовку и трусики. Она расчесывала свои свежевымытые волосы, когда завела разговор о прошлогоднем дне рождения Трейса.
Воспоминания о прошлом. Первомай. 