Надев на мокрое тело тунику, Зоя пошла в сторону поляны, интуитивно ориентируясь в лесных тропинках. Проходя мимо шатра, где полчаса тому назад она подверглась грубому, но такому приятному, насилию, она увидела сквозь полупрозрачную ткань, как «школьница» делала минет Виталию. Зоя даже позавидовала «малышке», сумевшей погрузить в свой ротик почти половину члена. Рот Зои не был способен так глубоко принять эту громадную мышцу. Но эти двое ее больше не интересовали.
Лес оказался перенаселен. Почти все стожки были заняты: где пары, а где и целые компании, преимущественно нагишом, праздновали ночь любви, превратив ее в ночь похоти и разврата. Такого количества совокупляющихся людей Зоя еще не видела в своей жизни. Стараясь оставаться незаметной, Зоя высматривала на освещенных факелами полянках кого-нибудь из знакомых.
Она хотела найти Евгения и уйти с ним. Но вместо Жени на пути ей встретился Лёва. Он как будто ждал ее, спрятавшись за деревьями. На самом деле он просто опорожнял свой мочевой пузырь за кустиками, неподалеку от стожка, на котором еще не отошедшая от оргазма возлежала некая рыжая дама. Зоя вскрикнула от неожиданности, когда голый Лёва вышел из-за кустов.
— О, боже, как вы меня напугали!
— Зоенька! Какое счастье! А я как раз тебя и разыскивал почти всю ночь, - ни сколько не смущаясь собственной наготы проговорил мужчина.
— Лёва, а вы не видели Евгения?
— Во-первых, давай уже на «ты», а во-вторых – кто такой Евгений?
— Ну как же... днем у нас в номере...
— А, Джони что ли?
— Ну да. Это и есть Евгений.
— Как официально! – Лев приобнял Зою за талию и повел в сторону чащи, - Зоя, его я не видел с того момента, как он увел в дебри моего «зайца», а вот тебя искал. Как мне помнится, днем я не смог завершить начатое с тобой.
Лев тащил Зою куда-то в лес, отводя рукой ветки, которые так и норовили хлестнуть по его изрядно взбодрившейся плоти. Зоя вспомнила предупреждение Жени, о неиссякаемой половой энергии Льва. Торчащий член не оставлял сомнений в сексуальных намерениях мужчины. Зое было смешно наблюдать за этим пузатым коротышкой, но он был по-своему мил и даже приятен ей.
— Куда вы... ты меня тащишь?
— О, тут есть премиленькое местечко... если его еще никто не занял. Я хочу тебе его показать.
— Здесь так много разных «местечек», что глаза разбегаются даже в темноте.
Кустарник вдруг закончился и открыл освещенную одним факелом полянку с установленными на ней вразброс топчанами. Над каждым из них как москитная сетка был подвешен матерчатый полупрозрачный купол. Возле ближнего к ним топчана разыгрывалась сценка, насмешившая Зою. Молодой крепкого телосложения мужчина нес на руках ту самую пожилую вакханку, с мужем которой Евгений говорил на поляне и которая ревностно оглядывала Зою и Марину. Дама мультяшным голосом произносила какой-то театральный монолог, завершившийся фразой: «Держи меня крепче, Ванюша. А то упаду и тело белое поцарапаю». «Тело белое» рассмешило Зою, на что Лёва заметил:
— Сейчас это смешно. А ведь это тело когда-то было настолько прекрасно, что за обладание им полегло много голов, и каких голов!
— Голов?
— Да, Зоенька. Это Мария Артамонова – звезда кино и театра восьмидесятых. Из-за нее партийные бонзы попадали в немилость, дипломаты лишались должностей, а мужчины актеры чуть ли не вызывали друг друга на дуэли... ну, ты сама понимаешь какие.
— Неужели?!
— Даже знакомый тебе Альберт бился за нее и добился, конечно, но ненадолго. Эта шельма крутила мужчинами как хотела... а теперь вот... видишь сама. Но в постели она фея до сих пор. Только надо глаза
Моя Лола 
webmaster@3iks.ru