умывальнику. А что? Имею же право перед обычной ванной принять грязевую, многие так делают. Поднималась я медленнее, поскольку грязи на мне скопилось внушительное количество. Только ноги вытерла об траву, чтобы не скользили и чтобы не слишком наследить в доме. Сейчас если кто меня и увидит – нипочём не узнает… Скорее напугается до полусмерти. Ну ещё бы – идёт этакая кикимора, прямо из болота… Здорово!.. Войдя в дом, прямо с порога я весело крикнула: – Ну что, Мойдодыр, вот она я! Я самая главная замарашка в мире! И всегда хотела ею быть. А если ты не терпишь грязнуль, то и вели отмыть меня до дыр. До всех моих грязных дыр! Что, слабо? Неожиданно мне ответил хриплый бас: – Не сомневайся, большая грязнуля, я сейчас это сделаю! Я так и присела в испуге… Кто тут? Неужели кто-то пришёл, пока я там бултыхалась в грязи? Вот стыдобища-то!.. Но из спальни и в самом деле показался… наш старый умывальник, „кривоногий и хромой“. Сейчас он выглядел точь-в-точь как в мультфильме – с нахлобученным тазом, с крючковатым носом-краном, с густыми суровыми бровями и полотенчатыми руками. – Ну что, испугалась небось? – усмехнулся он. – Думала, со мной такие шутки пройдут? Ну вот, ты ведь хотела, чтобы я велел тебя отмыть. Не буду произносить весь текст, ты его и так прекрасно помнишь. А теперь – марш в ванную!!! – рявкнул он. Я задрожала, но не от страха, а от вожделения. Неужели сейчас всё так и будет, как я себе часто представляла?.. Похоже, моя мечта осуществлялась полнее, чем я смела надеяться. Меньше всего меня волновал вопрос, а как же это получилось? Да какая разница… Видно, сильно желаемое иногда сбывается. – А где же щётки, мочалки и всё прочее? – спросила я, жаждая знакомого продолжения. – Предпочитаешь всё по тексту? – прогремел Мойдодыр. – Ну так сейчас будет тебе всё сполна! Он стащил с „головы“ таз, грохнул в него колотушкой так, что загудело на весь дом, и басом пропел ожидаемое: „Карабарас!“ После чего, естественно, появились три щётки и набросились на меня. Однако их усилия ни к чему не привели, поскольку грязь покрывала меня таким толстым слоем, что они лишь сами измазались и побитыми собачками поплелись в ванную – отмываться. – Ах вот как! – возмутился Мойдодыр. – Сама требуешь соблюдения правил и сама же их нарушаешь! Это же надо было так извозиться, что и щётки тебя не берут! Ну, тогда держись! И он напустил на меня обильно намыленную мочалку. Как и следовало ожидать, у той дело пошло не намного успешнее, поскольку она зашмыгнула в мои густые волосы, где и благополучно застряла. Именно застряла, а не запуталась, столько там было грязи. Но мне-то было больно от её дёрганий, и это доставило Мойдодыру удовлетворение. – А теперь беги! – велел он. Мне так и пришлось сделать, поскольку становилось нестерпимо. Выскочив из дома, я на бегу ухватила мочалку, с трудом извлекла её из своей шевелюры и отшвырнула. Она преследовала меня, как ей и полагалось. Спасаясь, я пробежала
Мои пять копеек: угнать за 10 секунд, лизун на час и доставщику досталось сполна 