так и стояла неподвижно, не поднимая головы. Хотя она и пришла в мою комнату без трусов, залезла на лестницу, подставляя свою задницу для обозрения, она всё-таки была самой скромной из тётушек и явно робела того, что сейчас должно произойти. Надо было преодолеть эту робость, внушив её спокойствие и высвободив её похоть. Я поднял её лицо за подбородок, осторожно поцеловал в губы.
– Сашенька, казните, я заслужил и приму всё, что мне будет суждено, – сказал я шутливо и опустился перед ней на колени.
Я обнял Сашины ноги, прижался к её лобку щекой, потом приник ртом и стал пыхтеть горячим воздухом ей в вагину. Втягивая носом воздух, я явственно ощущал запах возбужденной самки.
В Сашеньке проснулась Госпожа. Она властно подтолкнула меня к кровати и коротко приказала:
– Раздевайся!
Как только я заголился, она толкнула меня, заставив лечь и, задрав подол, уселась мне на лицо. Пиздёнка у тети Саши была маленькая, а подбритая с боков казалась ещё меньше. Вся ее расщелина целиком умещалась у меня на языке, а дырочка размещалась довольно низко, у самой попы. Лизать её было легко и довольно приятно. Оказалось, пизды сильно отличаются по вкусу и запаху. У тёти Маши – крымский белый херес урожая 1962 года, у Даши – портвейн “три семёрки”... Этот портвейн любят все, я - тоже, но предпочёл бы лакать из Дашенькиной посуды... У тёти Саши это было шампанское брют, толь не газированное. Вино для истинного ценителя, вроде меня. Я шустрил кончиком языка в дырочке, пытался свернуть малые губки в спираль то влево, то вправо. Судя по тому, как Сашенька текла, ей всё это очень нравилось, не доставало внимания только клитору, и она пыталась тереться им об мой язык сама.
Тётя Саша давно уже сбросила платье и скакала на мне нагишом.
– Вот тебе, вот, негодный мальчишка, приговаривала она, – Осознал теперь, как надо себя вести с почтенной тётушкой?
– Не совсем ещё осознал, – крикнул я прямо в пизду.
Сашенька по-девчоночьи взвизгнула и рассмеялась.
– Щекотно и необыкновенно приятно, – сказала она.
Я занялся клитором, а она откинулась назад, предоставив мне свободу действий, и схватилась за член. Я придерживал ее за талию, но поза всё равно не позволяло ей ласкать меня как следует, и Саша больше дразнила меня, чем удовлетворяла. Я взял клитор в губы, засосал его в рот и стал за задницу таскать Сашу вперёд-назад. Она зарычала, выпустила член, склонилась надо мной, схватила меня обеими руками за волосы и стала кончать, сношая меня клитором в рот.
— Да! Да, так... Ещё!... Ещё так! – кричала Саша.
Когда мне удалось, не прекращая сосать, завести язык под клитор и лизать его снизу-вверх, Сашенька захлебнулась в крике. Она прогнулась назад, запрокинула голову вверх, как волчица, и как волчица же и завыла. Всё тело её била мелкая дрожь, однако она продолжала время от времени с размаха биться в меня лобком. Наконец она обмякла и ссыпалась на меня всеми частями тела.
Я выбрался из-под груды Сашенькиных прелестей, уложил её на спину и стал нашёптывать ей на ушко разные ласковые глупости. Она обняла меня, и я расположился между её ног и направил член в дырочку. Тётя Саша подняла ноги, и я подхватил их под коленками. Дырочка была хорошо смазана собственным соком, но была настолько маленькой, что я втиснул залупу с трудом. Пиздёнка была восхитительно тесной, обжимала меня сильно, почти до боли, в ней еще отзывались спазмы только что перенесенного оргазма, но я настойчиво пёр вперёд, предвкушая острое наслаждение. Каждый миллиметр проникновения давал мне
Люблю свою сестру 
webmaster@3iks.ru