— Не бойся, мышонок. Когда плывешь, вода пенится и все прикрывает.
— Я не могу, честно. Мамаша узнает, она меня убьет! И вообще - я боюсь! - с ужасом уговаривала я ее.
— Не нужно бояться. Нужно быть смелой, отважной! Ну что же ты? Давай... давай...
Теплая рука тормошила мне плечи и совсем другой, но тоже знакомый голос звучал у самого уха:
— Давай... вставай... вставай, лентяйка....
Ленка!
Я открыла глаза и уставилась на подружку так, будто впервые ее увидела. Белые простыни, широкая кровать, до меня с трудом доходила реальность.
— Поднимайся уже, нам ехать через десять минут! Тормошила меня она все сильнее.
Я вскочила и побежала в ванную, все еще путая сон с явью.
Это конечно был сон. Хотя... какой к черту сон? Эта история и вправду случилась со мной два года назад, когда я с родителями впервые поехала на Черное море. Все было именно так, и Марго, и «мышонок», и секретное купание голышом. Во сне все было верно до мельчайших деталей, но почему-то это было не воспоминание, а как будто бы я еще раз все это пережила.
Странно все это. И вообще все, что со мной происходит, начиная от дня нашего знакомства с Мастером – все так необычно...
Умывшись и надев на себя приготовленные Ленкой шмотки я с наслаждением отхлебнула пенистое горячее кофе из фарфоровой чашки.
А Ленка уже торопила:
— Пей побыстрее, машина уже ждет, предупреждал же тебя Семеныч!
— Мастер! – автоматически поправила я. – Так он же говорил, что «послезавтра», ну то есть получается «завтра» поедем.
— Говорил, а утром сказал, что все изменилось. Что нужно сегодня из города уехать. Пошли уже быстрее, а то спишь на ходу прямо!
— А вещи?
— Какие вещи, Юльчик? Ну ты меня убиваешь просто. Ты что ли свое платье школьное собралась с собой тащить? Иди уже и не заморачивайся.
Мы спустились на лифте в лобби, где, как всегда, пустовало место портье и вышли на улице.
У подъезда нас ждал красивенный джип, лаково сверкающий чисто вымытыми черными боками и хищно подсвечивая красными глазами каких-то фонариков на носу и корме.
Мы с Ленкой нырнули на широкое кожаное сиденье сзади. Мачо сидел за рулем, а Мастер – рядом с ним. Херувимчика Жени с нами не было, я было хотела спросить, где он, но вместо этого прижалась к Ленкиному уху и зашептала:
— Какая тачка крутейшая! Это «мерс»?
— Какой еще «мерс», деревня ты моя рязанская – заржала Ленка. – видишь логотип на руле? Это «Порш Кайен»!
Мне это название ничего не говорило, но трепетное уважение в ленкином голосе дало мне понять, что это еще круче «мерса» и потому я преданно впилась взглядом в какой-то золотисто красный щит с черным силуэтом лошади в центре руля.
Тачка была и вправду шикарна. Ехала она мягко и ровно, кожаные сиденья обхватывали мою попку широкими ласковыми ладонями, и я бы, наверное, опять заснула, если бы не рвавшее меня чувство прощания с опостылевшим городом, где я выросла и откуда так яростно хотела вырваться.
«Прощай, Рязань. Может быть ты и не такая плохая. Может быть те, кто живет в тебе, действительно любят тебя, но я тебя ненавижу. Я ненавижу и твое ветхозаветное имя, и твои провонявшие автомобильным дымом улицы, и тех суетливых, некрасивых и скучных людей, которыми кишат твои улицы. Ну а может быть это не ты, а я плохая. Пусть так. Главное, что больше мы с тобой никогда не увидимся. Забудь обо мне и никогда не вспоминай. Я родилась тут по ошибке и сейчас я еду на свою настоящую Родину
С женой в бане 