Мне захотелось оставить это фото себе, и я положила журнал сначала на боковинку кресла а потом незаметно засунула его в широкий карман своего халата.
За всеми этими обсуждениями чаепитие подошло к концу и парни, попрощавшись, отправились домой. Мы с Ленкой убрали посуду и сунули ее в посудомойку и Мастер провел нас в самую дальнюю по коридору спальню.
— Кровать тут только одна, девочки, но она достаточно широкая, чтобы вам было удобно. Я не буду расспрашивать тебя, Юля, почему ты решила уйти из дома. – продолжал он - Раз ты так поступила, значит у тебя есть на то серьезные причины. Меня это не касается, я живу по своим законам и правилам. Но ты должна понимать, что вы с Леной несовершеннолетние. И если кто-то узнает, что вы скрываетесь у меня, то вас вернут домой и мы с вами уже вряд ли когда-нибудь увидимся. Послезавтра я отвезу вас в свой загородный дом, там вам будет спокойнее и просторнее. Но до этого вы должны сидеть в квартире и никуда не выходить. Тем более, что у нас с вами много работы. А сейчас укладывайтесь спать, вы мне утром нужны свежие и отдохнувшие.
У меня отлегло от сердца и внутри все запело и забулькало. Скинув халат, я голышом нырнула под невесомое одеяло и тихо завизжала.
— Ленуська! Это же все! Все! Теперь все будет по-другому! Больше никаких потрескавшихся стен, никаких вонючих работяг в переполненных автобусах, никаких ноющей мамаши и воняющего перегаром отца. У нас будет все! Шикарные квартиры, дома, заграничные отели, съемки, выставки. .. Иди ко мне, подружка – распахнула я руки.
Ленка бросила свой халат ну низкий комод и скользнула ко мне под бок. От избытка чувств я оплела руками ее шею и сочно поцеловала в пухлые губы. Она прижалась ко мне, и мы переплели наши тела в один теплый клубок.
— Ну, скажи, Лен, это же правда здорово, что все так получилось? – не могла угомониться я.
Ленка провела теплой ладонью по моей щеке и, как-то коротенько вздохнув, неуверенно сказала:
— Не знаю, Юльчик. Наверное. Только что-то непонятное есть в этом Семеныче.
— Да ты что, дурочка! Что ты себе напридумывала? И он не Семеныч, а Мастер! Знаменитость! Видела какую премию он выиграл? Он добрый, щедрый, воспитанный такой, что за дурь тебе в голову лезет?
— Добрый, щедрый... Я разве спорю. Просто иногда я его боюсь. Нет, не боюсь, а знаешь – когда я поворачиваюсь к нему спиной – у меня такое ощущение что позади меня прячется что то кошмарное... Злобный зверь, готовый к нападению, или дикое племя, затаившееся в засаде.
— Дура! – я с гневом и досадой отстранилась от подружки – Какая же ты дура! Это твои съемки в вашем фильме про дикарей тебе забили голову этими фантазиями.
— Да ладно, не бери в голову – притянула меня к себе подружка и опять поцеловала в губы. – Не сердись, я же говорю, это так... просто какие-то туманные искорки где-то в подсознании. Знаешь, как говорят - «жопой чувствую».
— Ты своей жопой думаешь, а не чувствуешь. – рассмеялась я, и для наглядности сжала ее полные ягодицы обеими руками. – Ты мне лучше дорасскажи как у тебя все было. Ну когда тебе целку сломали? Кто это был? Мастер, да? Он сам тебя...
— Нет, дурочка. Все было не так... Я тебе лучше потом как-нибудь расскажу. Давай я тебе лучше массажик сделаю. Переворачивайся на живот!
Я послушно перевернулась и Ленка, подхватив с тумбочки стоявшую на ней бутылочку
Розовый бархат - Подоконник 