долю танцев. С именинником по очереди танцевали бабушки, тетушки и подруги его матери. Мужчины по очереди покупали ему пиво всякий раз, когда женщины давали ему отдохнуть. Несомненно, он был хорошо воспитан и популярен, и при других обстоятельствах я бы в свою очередь угостил его выпивкой. Но теперь такой возможности не было.
Ожидая заказанного в баре пива, я случайно оказался рядом с отцом Каллума, Дугалом. Я не знал, знает ли он о Каллуме с Шоной, но здесь была возможность разгадать небольшую часть тайны.
– Должно быть, гордишься сыном, Дугал, – сказал я, улыбаясь.
– Да, наверное, да, – ответил он.
– Скажи, Каллум назван в честь своего дедушки или кого-то другого в семье? – спросил я.
– Да, Каллум – это его дедушка по материнской линии.
– Тогда его второе имя будет Дугал, в честь тебя?
– Нет, Гектор, в честь его деда по отцовской линии, – сказал Дугал.
– Как интересно, – ответил я, – эти добрые джентльмены сегодня вечером с нами?
– Может быть, в душе, – ответил он, – оба живут далеко отсюда. Дедушка Каллума много лет назад эмигрировал в Канаду, а дедушка Гектор живет с моей сестрой и ее семьей в Австралии.
– Жаль, что они упустили хорошую вечеринку с танцами, но ничего не поделаешь, – сказал я, завершая наш короткий разговор и расплачиваясь за пиво.
Дугал невольно предоставил мне доказательства того, что утренняя встреча Шоны и Каллума вряд ли была спонтанной, экспромтом. Несомненно, буква «К» на золотом перстне означает Каллум, но можно с уверенностью сказать, что буква «Ш» означает Шона. На мой взгляд, переплетенные буквы могли означать «Куколдующая Шлюха».
Мое настроение не улучшилось, когда чуть позже одиннадцати часов снова появилась моя жена. Она оглядела зал и коротко помахала мне рукой, а затем направилась прямо к Каллуму МакДарреллу. Неужели это – тот самый момент, которого они ждали весь вечер? На первый взгляд, все что она делала – это занимала свою очередь танцевать с именинником, но мне показалось, что широкие улыбки предвкушения на их лицах невозможно перепутать. Он тут же без колебаний принял ее приглашение, и вскоре они уже кружились по танцполу в объятиях друг друга.
Если бы я не был внимателен к этим выдающим себя признакам на лицах других, я бы, возможно, ничего не заметил, но зрители, знающие, что что-то происходит, не могли удержаться. Наблюдая за танцующей парой, многие женщины, включая мою свекровь и невестку, украдкой бросали взгляды в мою сторону. Их, несомненно, забавляла мысль о том, что моя жена танцует со своим молодым любовником, а я ничего не знаю. Я изобразил покерфейс и решил выйти на улицу только тогда, когда Шона и Каллум остались на танцполе после двух танцев.
Кто-то, должно был, заподозрил, что я знаю, что происходит. Когда я стоял снаружи в темноте, пытаясь прийти в себя от мысли, что половина Лохмаганди, похоже, знает, что я стал рогоносцем, ко мне сзади подошел Дугал.
– Ты не выглядишь счастливым, Роб. В чем дело?
– Твой сын и моя жена, – ответил я.
– Значит, ты все узнал. Фиона подумала, что ты мог все выяснить. Пожалуйста, не устраивай сегодня скандала. Фиона хотела бы иметь возможность завтра утром поговорить с тобой о том, что происходит. Скажи Шоне, что у тебя слегка болит голова, а потом приходи к нам, когда она отведет маленького Робби в церковь. Очень важно, чтобы ты услышал то, что скажет Фиона. Могу я сказать ей, что ты будешь у нее?
Он с тревогой посмотрел на меня, пока я думал, что отвечать.
Ощущения 