и потащат жестко наказывать. И только он будет засыпать, находясь под страхом как-то нечаянно навлечь на себя злость своих хозяек, если вдруг неточно исполнит их сиюминутный каприз. Лиза? Да, на сегодняшнюю ночь он отдан ей во владение и пользование. Может он ошибался, думая что она добрее других? Сегодня она показала себя весьма безжалостной и жестокой суровой госпожой. Как она больно сечёт! И какие потехи с ним придумает в эту ночь? Ему, измученному, удастся ли поспать? Хоть немножко? Если только отдохнуть, немножко расслабиться когда она будет его страпонить... Только бы не тем чудовищем! А завтра - опять кошмарный день... Его предупредили, какие наказания грозят ему... Готовый закричать, заголосить в истерике, Олежка поднял кверху залитое слезами лицо.
Свежий ночной ветер, нёсший издалека, из-за холмов запахи реки, осоки, остывающей земли, всех находящихся вне ограды просторов породил в нём новые приступы грызущей тоски. Остановившимися глазами он вгляделся в тёмное, усеянное звёздами небо.
Стараясь отвлечь себя, Олежка стал рассматривать звёзды, искать созвездия. В мокрых глазах всё плыло. Раскинувшийся по небу Млечный Путь с серединой, сейчас почему-то ассоциировавшейся у Олежки с вагиной, как будто скрыл, перемешал, растворил в себе все остальные звёзды. По тому, как некоторые из них временами исчезали, можно было понять что по небу пробегают облака.
Где-то на неизмеримой высоте плыли красные и зелёные огоньки, мигал проблесковый. Там летит лайнер... Как и днём, сердце у Олежки сжалось, душа наполнилась лютой горечью. Почему его сегодня так возбуждают пролетающие самолёты? Ещё выше быстро двигалась светящаяся точка - то был спутник... За всё это время он, ушедший в себя, даже не слышал ни звука пилы, ни стука молотка, ни других звуков, доносившихся из "хозяйственного этажа".
Крепкий пинок по рёбрам и тут же последовавшая могучая плюха вывели Олежку из задумчивости. Рядом стояла Женька, держащая в руках какую-то грубо сколоченную квадратную рамку из плохо оструганных брусочков.
- В какие звёздные дали улетел, мечтатель? - с ехидным смешком сказала ему госпожа. - На-ка, примеряй! Специально для тебя старались, работали не покладая рук, трудились! Оцени! - и она одела ему эту рамку через голову на шею. - Только-только проходит, как будто делано по мерке! Носи на здоровье! Прекрасный хомут, вернее ярмо, раз целиком из дерева!
- Вот как мы о тебе заботимся! Уж вот-вот ночь на дворе, а мы так старались, делали, делали! Ради тебя! - продолжила Вероника.
- Сначала хотели напрячь в эту работу тебя, но где уж там! Ты хотя бы на картинке видел молоток? Знаешь ли какой стороной вбивать гвоздь? И уж как его загнуть когда он выйдет с обратной стороны? - рассмеялась Лера.
- Интересно было б посмотреть, как бы он управился с пилой, с обычной ножовкой! Представляю, что б была за клоунада!
- Он хоть видел ли её когда-нибудь, знает ли что это такое, и для чего предназначена?
- Отпилить брусок - у него это было бы до утра! А какой длины? Он бы даже не смог подумать об этом!
- Молотком бы бил куда угодно - по детали, по пальцам - но только не по гвоздю!
Подошедшая Марина прервала потоки ехидств. Она принесла две гладкие круглые палочки - одну толщиной с черенок лопаты, сантиметров десять-пятнадцать длиной, с глубокими зарубками на одном конце, и несколько обструганную под конус с другой. Вторая была намного тоньше, но и намного длиннее, и с зарубками на обоих концах, куда более широкими.
Олежку отомкнули от перил, ударом по шее бросили на четвереньки. К "ярму" по его углам привязали длинные верёвки. Тонкую палочку велели взять
Ночь после корпоратива 
webmaster@3iks.ru