борющуюся девушку, пока на всю длину не погрузился глубоко в ее теплое влажное чрево. Он остался там, в неподвижности, смакуя чувство юной плоти вокруг себя, ощущения ее страха и дрожащего тела возбуждали его.
Служители подошли к ней с боков, перекинули широкую кожаную полосу через ее груди, и стянули плотно, придавив мягкие сферы к грудной клетке. Умелые руки вытащили ее напряженные соски, так, чтобы они высовывались через два маленьких отверстия на полосе, чтобы иметь беспрепятственный доступ к ним, торчащим кверху.
Девушка билась и корчилась в путах, крича и непрерывно моля сквозь кляп о пощаде. Ее телодвижения напрягали внутренние мускулы вокруг члена главного жреца, вызывая у него низкие довольные стоны.
Она завопила еще настойчивее, когда тонкую черную нить намотали на ее соски и крепко стянули, забилась еще сильнее, когда нить натянули кверху и закрепили над ней. Натяжение в ее упругих сосках было мучительным, казалось, что их оторвут от грудей в любой момент ужасного напряжения. Девушка выгнула спину, пытаясь снизить напряжение, но потерпела жалкую неудачу, поскольку толстая сдерживающая полоса крепко прижимала ее тело к алтарю.
Поющие участники перемещались, смыкаясь вокруг алтаря, чтобы получить лучшие места для наблюдения за продолжением церемонии. Все были в эрекции, их возбужденные члены подергивались в ожидании, а мошонки висели полными и упругими между обнаженных бедер.
Главный жрец положил руки на бедра, выгнул спину, чтобы засунуть член еще глубже в ее писькy, и оставался так, ожидая, чтобы служители начали.
Служители, обнаженные до талии снизу, в капюшонах, поигрывали восемью тонкими кожаными жилами, распутывая их. Задумчивыми и неторопливыми движениями руки помахивали ими, направляя в сторону всхлипывающей девушки. Зловещие плетки-кошки были готовы и занесены над широкими плечами.
Многохвостые кошки обрушились вниз на ее тельце, жестокие кожаные жилы жестко врезались в ее низ живота, оставляя кроваво-красные следы на ее бледной плоти. Все ее тело застыло напряжение, и затем стало содрогаться серией агонизирующих спазмов, пока жалящие удары рвали его. Ее глаза выпучились в глазницах, а челюсти впились в кляп. Рывки ее тела резко дергали нити, привязанные к ее соскам, добавляя дополнительную мучительную боль к ее страданиям. Упругие соски растягивались и утончались, когда ужасное натяжение заставляло врезаться тонкие нити еще глубже в ее нежную плоть. Ее корчащееся тело вызывало громкие стоны восхищения у главного жреца, когда ее внутренние мускулы сильно охватывали его член в ней.
Второй удар был еще более жестоким; направленный немного ниже, он умело врезался жилами в ее лобковый холмик и клитор, вызывая у нее спазматическую серию конвульсий боли.
Главный жрец застонал и напрягся, его член дергался возбужденными импульсами, а он опорожнялся в маленькое теплое девичье тело. Третий удар вновь вызвал ее внутренний зажим вокруг него, выдаивая каждую последнюю каплю густого семени из его члена. Он вытащил и покорно отступил, его смягчившийся мокрый член блестел в отраженном свете.
Пение возобновилось, когда первый из участников переместился, чтобы занять свое место, встав у края алтаря и охотно втолкнув член в открытую мокрую писькy. Служитель поднял кошку снова - началась вторая часть церемонии.
***
Когда девушка гуляла по открытым и ветреным холмам Сассекса, она увидела их издалека; заколебавшись, она сменила направление, чтобы избежать их. Двое мужчин в костюмах выглядели довольно нормально, но такая одежда казалась неуместной в этой заросшей травой долине. Естественные инстинкты подсказали ей быть осторожной в безлюдной открытой сельской местности, и она повысила темп, повернув снова, чтобы быстрей уйти подальше от них.
Страх начал возрастать в ней, когда мужчины слишком резко сменили курс, чтобы направиться непосредственно к ней. Снова она изменила направление, ее ноги теперь двигались быстро и
Моя Богиня 
webmaster@3iks.ru