— А хорошо вчера посидели! – мечтательно сказал Потап Валентинович. – Надо чаще встречаться.
— Самое главное, – добавила Любовь Александровна. – Что посуда была одноразовой. Мыть не надо.
И все посмотрели на нее.
— Скучно! – пожаловалась Вера Петровна, глядя в окно. – Вон люди гуляют.
— Гулять холодно, – ответила Ада. – Зима скоро. А у меня пальто летнее.
— Тогда давайте во что-нибудь играть, – предложил я.
— Лично я пойду спать! – веско сказал полковник.
Он допил чай, опрокинул чашку на блюдце, а сверху положил кусочек сахара.
— Люба, за мной! – скомандовал жене Потап Валентинович.
Они ушли спать, а мы остались вшестером. Засобирались и остальные. Ушли Ада с Верой, Тамара и Саша с Настей. Осталась лишь Женя. Ей было некуда идти. Она была дома.
— Так сыграем? – снова предложил я.
— Во что же?
— В шахматы, в шашки, в домино, в лото, в угадайку, наконец. В бутылочку еще...
— В бутылочку по́шло! – отрезала Женя. – Во все остальное долго.
— В угадайку не долго, – возразил я. – В орлянку, то есть.
— А как?
— Нужна тяжелая монета...
— Есть! Царский пятак.
— Уже хорошо. Один подбрасывает, другой угадывает.
— Так, а дальше?
— Дальше? Давайте придумаем правила.
— Давай.
— Давай.
Мы дома, значит на «ты».
— Это будет эротическая игра, на раздевание. Это, во-первых. Играем до ста. Это, во-вторых. И, в-третьих, чтобы сберечь твою анатомическую девственность, во влагалище я тебе соваться не буду. Ну, как, согласна?
Женя медно покраснела, но кивнула. По-моему, идея о сбережении девственности ей понравилась больше всего.
— А что получает победитель?
— Победитель получает право быть сверху.
— Сомнительное право, – покачала головой Женя. – Пойду, посмотрю, как там родители. И пятак принесу.
Она была совсем по-домашнему, в пижаме, а когда вернулась, то надела платье с широким кожаным поясом, славно подчеркивавшим грудь. Она улыбалась, светло и радостно.
— Ты не поверишь, они трахаются!
— Кто? Голуби?
— Родители. Я и не думала...
— Сейчас натрахаются и уснут до вечера. А мы тем временем поиграем. Где пятак-то?
— Держи.
Ее рука нырнула в карман и достала большой пятак, медный. Я его взвесил на ладони.
— Тяжеленький! Грамм пятьдесят, не меньше.
— Это екатерининский пятак, – сказала Женя. – Пятьдесят два грамма. Я на кухне взвесила.
Это правда. У них на кухне были электронные весы, бошевские.
— Я, пока шла, – сказала Женя. – Внесла поправки в наши правила.
— Интересно, – сказал я. – Ты прямо как в американском конгрессе.
— Ты слушай! – немного обиделась Женя.
— Ну?
— На каждом должно быть надето пять предметов. На мне, к примеру, пояс, платье, комбинация, лифчик и трусы. А на тебе?
— Брюки, рубаха, майка, трусы, могу еще бабочку нацепить. Пойдет?
— Пойдет. Бабочку снимешь в последнюю очередь. После десяти очков снимается один предмет одежды. Пойдет?
— Пойдет. Первым бросаю я.
— Почему ты?
— Идея моя.
— Ладно, бросай.
Я забрался на кровать с ногами и сел по-турецки, а Женя, как в женском седле, боком, свесив белые ноги на пол, взяла блокнот и карандаш. Я сказал «орел», подбросил пятак, и он, кувыркнувшись в воздухе, мягко шлепнулся на одеяло. Выпал «орел».
— Что-то не так, – заметила Женя. – Ты бросаешь, я угадываю. Не считается.
— Согласен.
Я снова подбросил пятак, и Женя сказала «орел», и не угадала. Из десяти раз
Свидание на свадьбе. Часть 5 