— А что, если нам группу собрать? – предложила Тамара. – Ведь инструменты есть. Я знаю несколько девчонок. Порепетируем немного и первого сентября выступим. Вы как думаете?
— Я только за! Дело за малым, за названием.
Тамара задумалась. Ей шло, когда она думала, наклонив голову и держась за подбородок двумя пальцами – большим и указательным.
— Я тут книжку читала, – медленно проговорила Тамара. – Про любовь девушки и католического священника. Она называлась «Поющие в терновнике». Если так и назваться?
— Очень хорошо! – похвалил я Тамару. – С небольшой поправкой. Предлагаю название – группа «Поющие в крыжовнике».
Тамара засмеялась и мило поправила пальцем прядку волос.
Неожиданно обе наши идеи: насчет формы и насчет группы Аде понравились. Она прикинула в уме и на калькуляторе, во что нам обойдется замена балахонов и чепцов на советскую форму и твердо сказала:
— Бюджет школы потянет! Если немного ужмемся по другим статьям. Ибо форма дисциплинирует. И насчет группы.... Среди монахинь есть сестра Евпраксия, в миру – Ольга Борисовна Кашеверова. Она нам поможет. А худруком назначаю тебя, Слава. Кажется, у тебя есть вкус.
Я тут же придумал себе артистический псевдоним – Владислав Солнцев, и Аделаида Матвеевна его тоже одобрила. Мне показалось, что предложи я полет на Марс, она бы одобрила и его.
Ближе к вечеру я узнал причину доброты и щедрости директрисы Ады. Ее назначили директором и школы номер четыре. Работы, конечно, прибавилось, но и бюджеты объединились. К тому же завучем у нее теперь – Вера Петровна Никонова, знающая свое дело женщина и опытный преподаватель.
Кое-что я разузнал и о Кашеверовой. Она была успешной певицей, но, столкнувшись с жадным и циничным миром шоу-бизнеса, изверилась и ушла в монастырь. Настоящей монахиней она не стала, слишком много связывало ее с внешним миром, и потому Ольга попросила соизволения помогать в школе «Дарья» с пением. Я тут же связался с матушкой-настоятельницей и попросил ее о встрече с Ольгой. И матушка не отказала.
Наша встреча состоялась в небольшой монастырской гостинице, двухэтажном доме, имевшем два входа – с улицы и с территории монастыря. Я опоздал всего на две минуты, а Ольга Борисовна, невысокая скуластая женщина, меня уже ждала, смиренно сидя на кровати.
Она тоже сразу согласилась, только сказала, что двадцать песен мы поставить не успеем. Двенадцать, по шесть в каждом отделении сможем, а двадцать нет. В первом отделении – зарубежная эстрада, во втором – наша. Обратно я уже ехал не один, я ехал вместе с Ольгой Борисовной, бережно, словно драгоценный сосуд, поддерживая ее под острый локоть.
Одинаковые сценические костюмы она отвергла сразу. «Время «Энималз» ушло без возврата», – сказала Ольга Борисовна. – «Теперь время «Вилледж Пипл». Так что будем в своем».
Мы решили сделать так: в первом отделении спеть мировые хиты и каверы на них, а во втором наше. Я очень хотел, чтобы группа «Поющие в крыжовнике» спела из Сюзи Кватро и Тарьи Турунен, и сказал об этом Ольге. А она в ответ:
— За Сюзи я спою запросто, а вот Тарью Турунен, боюсь, не вытяну. Тут опера нужна. Но попробую.
— Так Вы поете?
— А как же! Пела, пою, и, надеюсь, буду петь. Возьмите гитару и начнем. Я возьму бас.
Ольга пела хорошо, намного лучше, чем я ей аккомпанировал «чесом». И на басу она играла хорошо, прямо, как Сюзи. Мы исполнили «Стамблин’ин» три раза и присели отдохнуть прямо на сцене, как хиппи.
После группового секса Пашка женился на Юркиной матери 