сжал ее статную щею пальцами и процедил угрожающе:
– Если скажешь матери о ранении, придушу!
Лариса смеясь приложила палец своим губам, припухлым от поцелуев и минетов:
– Лучше затрахай меня до смерти, Антош!
Ирина отметила про себя, что в квартире чисто ( Наденька постаралась), а вот продуктов в холодильнике кот наплакал. Перемороженные до стеклянного звона пельмени, россыпь сосисек, картонные пирамиды с молоком да яйца... Початая бутылка водки. И все !
Пригодились "дорожные" запасы. За столом Антон сообщил, что его переводят служить в Крым, село Перевальное, под Симферополем... Через три дня улетает.
Ирина похолодела, но с трудом сохраняя спокойствие, заявила:
– Мы поедем с тобой поездом, помогу тебе устроиться на месте...
Евсюков чуть не подавился куском буженины, закашлялся, побагровел. Оправившись, сказал с нескрываемой досадой:
– Не могу привыкнуть к твоим причудам, что за блажь ехать поездом, в жару...
Ирина выразительно посмотрела на него, капризно надув губки:
– Дорогой, ты же знаешь... Я плохо переношу перелеты.
На том и порешили. Антон был несказанно рад, что так хорошо устроилось.
... Ночью мать пробралась в его комнату. Скинув халат, нырнула в постель и шепнула, куснув Антона за мочку уха:
– Спит как убитый... Я ему пару таблеток димедрола растолкла... Давай Антошенька, я так соскучилась !
Он принялся целовать ей шею, грудь, жадно изучая каждый изгиб ее тела. Ирина приникла к нему, отвечая на его ласки... Когда она ласкала ему спину, то обнаружила шрамы, прикосновение к которым вызвало дрожь в теле, он даже на миг прекратил толчки
– Что это? – спросила с дрожью в голосе, почувствовав недоброе.
– Пустяки, мам... – оборонил Антон и впился в ее губы. Он двинул так глубоко, что она вскрикнула и двинула бедрами ему навстречу...
Кровать была узковата, и она сама предложила:
– Давай на полу! – немного помолчав, добавила, – Как тогда, в "Ловече"...
И озорно рассмеялась. Антон быстро простелил мягкий плед и простынку, схватил мать за руку, сдернул вниз...
... Ирина Николаевна в изнеможении лежала раскинув ноги и руки, закрыв глаза. Дышала прерывисто и глубоко. Антон с упоением вылизывал ее, смаковал коктейль собственной спермы и ее соков. Вдруг тело ее содрогнулось, выгнулось дугой. Она схватила ладонями его голову и теснее прижала к своей промежности. В рот ему ударил теплый фонтанчик.
Крадучись пробралась в спальню. Нужно было свежее белье. Евсюков спал с открытым ртом, пуская слюни... Ее передернуло от брезгливости. Захватив стопку простынок, пошла в душ. Антон был уже там, под тугими струями. Увидев при свете его страшные "знаки", она в ужасе закрыла лицо руками и разрыдалась... Боль сына была ее болью!
*****
Оставшиеся дни прошли в хлопотных сборах. Увидев как она укладывает в свой чемодан купальники, закрытый и открытый, "блядский", как называл его Евсюков, муж спросил с издевкой:
– Зачем ? Разве не "накупалась" в Гаграх?
– Искупаемся с Антошкой... Ты разве против ? – ответила она преспокойно. Евсюков смолчал, хотя в душе его кипела буря негодования на эту "блядь" и ее "блядское отродье". Так он называл их за глаза.
*****
Монотонно стучат колеса, уютно позвякивают ложечки в стаканах. Шторы плотно сдвинуты. Ирина голая сидит на полке широко распахнув согнутые в коленях ноги в черных чулках с узорной резинкой. Жарко, но что поделать, Антон попросил надеть... Он сам лишь в бело – голубой полосатой майке, скрывающей шрамы... Это уже просьба матери. Он стоит на коленях. Раскрывшееся влагалище мокро. Язык скользит между губок к клитору, кружит вокруг него, проникает внутрь... Он захватывает ртом розовые лепестки губ, посасывает упругую горошину клитора... Ирина стонет от изысканных ласк, по коридору раздаются шаги, слышны голоса неугомонных пассажиров. Это возбуждает!
Женский оргазм-существует 
webmaster@3iks.ru