Он подвел девушку к первому огороженному залу. Здесь было десятка два картин в массивных золоченых рамах явно кисти старых мастеров. Так и оказалось. Евгений увлеченно рассказывал о художниках, стилях и эпохах, но при этом его ладони, сменяя одна другую, изучали ее тело, заставляя женский мозг отключаться от информации, а тело послушно следовать инстинктам. Кроме них в зале была еще одна пара. По тому, как эти двое ласкали друг друга на бархатной скамье посреди зала, было видно, что они уже очень хорошо «ознакомились с коллекцией» и теперь изучают друг друга.
Почти ту же картину Зоя увидела и в следующем зале. Только здесь парочка зашла гораздо дальше поцелуев. Миловидная полноватая девица в экстремальном мини совершала недвусмысленные движения бедрами, сидя на коленях у длинноволосого хиппиподобного молодого человека. Рядом со скамьей на полу стояла креманка с остатками мороженого. Зое вдруг захотелось чего-то холодного и она попросила Евгения, принести ей мороженое.
— Ты хочешь это мороженое?
— Да, пожалуйста.
— Хорошо. Но ты дождись меня в галерее.
— Да, я буду в следующем зале.
Зоя не хотела мешать парочке наслаждаться друг другом. Да и самой ей было кстати сделать передышку от постоянного будоражащего ее сексуальность присутствия Евгения.
Евгений удалился, а девица, неприязненно взглянув на Зою, с придыханием прошипела:
— Уёбывай, блядь...
Этот мат в другое время и в другом месте заставил бы Зою возмутиться и как-то отреагировать. А здесь и сейчас она только тихо пробормотала себе под нос какие-то извинения и быстро удалилась, войдя в следующий зал.
В углу несколько мужчин что-то эмоционально обсуждали, жестикулируя, указывая на картины и не обращая внимания на вошедшую Зою. На стенах висели картины, явно принадлежащие кисти одного и того же художника. Это чувствовалось по манере письма и красочной палитре. Зоя назвала это абстракционизмом. На полотнах широкими мазками были изображены только контуры, линии и силуэты разных предметов. Но Зою поразило, что всего несколько линий абсолютно определенно давали зрителю представление о том, что изображено. Цвет и решительность линий создавали настроение и это захватывало. Особенно привлекла ее внимание картина, где всего пятью линиями была изображена обнаженная женщина. Она как-будто шла навстречу предполагаемому любовнику. Только пять линий, а сколько экспрессии!
— Тебе понравилось?
Голос за спиной заставил Зою вздрогнуть. Она обернулась. За спиной у нее стоял тот самый «просто Вася».
— Да, понравилось.
— Хочешь, тебя нарисую?
— А это ваша картина?
— Теперь это картина Николеньки. Тебя как зовут?
— Зоя.
— Вася, - представился мужчина. – Ты с кем пришла? С Джоном?
— С Альбертом.
— Они что, тебя оба, да?
— Что вы имеете в виду? Они оба... что?
— Что? Рисуют, - со смехом выдал Вася и так же, как ранее Евгений и другие мужчины, провел ладонью по ее спине и пояснице, прощупывая линию резинки трусиков.
— Убери руку, - стараясь как можно жестче отшить наглеца, проговорила Зоя.
— О, сколько злости! Ты меня заводишь, когда злишься... без трусов.
Зоя побледнела. Но странным образом отреагировало ее тело: в промежности вновь возник этот предательский импульс и выдавил из влагалища порцию влаги.
— Ладно, следующий раз, - продолжил Вася, заметив приближающегося Джона.
Зоя хотела было ответить, что следующего раза не будет, но перебил Евгений.
— О, я вижу вы познакомились. Это, Зоенька, тот самый Вася, о котором я тебе говорил. А это все его картины.
— Очень приятно, Зоя. Но не буду вам мешать, - с ухмылкой взглянув на мороженое, неожиданно вежливо произнес Вася.
Он наклонился к уху Евгения и Зое послышались обрывки фраз, что-то вроде «ключ мне» и «Настя
ИГРА В ФОТОГРАФА или ПОД ЮБКОЙ У МАМЫ 
webmaster@3iks.ru