но в реальной жизни требует подготовки. Первая проблема – собрать присяжных, если таковых нет. В небольших округах не бывает постоянного заседания большого жюри. Назначение присяжных может стать значительным административным процессом. Но у Стэна Катсароса присяжные были уже сформированы, как будто он ждал только меня, и, конечно, так оно и было.
Когда я пришел, Симона и девочки уже ужинали. Симона приготовила суп и купила в пекарне свежий хлеб. Я занял свое место и слушал, как мои дочери обсуждают свой день. Со стороны жены за столом царила жуткая тишина. Я знал, что к этому времени она должна была знать, что я арестовал Клэр, но не говорила об этом в присутствии наших дочерей.
Симона уложила девочек спать и, что было необычно, читала им сказки на ночь. Я был в маленькой комнате внизу, которую мы используем в качестве кабинета. В основном, это место Симоны, но я сидел там, пытаясь составить расписание на следующие несколько недель. Они будут для меня напряженными. Я думал о том, что сделает Кэрри Уилсон, увидев мой последний набор временных записей. Она хотела действий... теперь получит их сполна.
– Зачем тебе делать что-то настолько жестокое? – с порога спросила Симона.
– Просто выполняю свою работу, – ответил я, даже не глядя на нее.
– Свою работу? Клэр и Дейк – наши лучшие друзья, а она просто выполняла свою работу. Она – медсестра, черт бы тебя побрал.
– Она покрывала своего любовника Эше Фараджи и помогала ему в преступлении, что делает ее соучастницей.
– Ты с ума сошел? Она – наш друг, медсестра, выполнявшая обычные медицинские процедуры.
– Я не могу обсуждать это дальше.
– Это какая-то месть? – потребовала она.
– Нет, по крайней мере, не с моей стороны. Мне было поручено преследовать тех, кто занимается сексуальной эксплуатацией заключенных в тюрьмах, и именно этим я и занимаюсь.
– Арестовывая моих подруг.
– Да, потому что они оказались преступниками.
– Это говоришь ты!
– И надеюсь на большое жюри.
На этом дискуссия фактически закончилась, и она ушла.
Следующие две недели мы не разговаривали, но я этого почти не замечал, так как был занят.
***
Это был вечер, перед тем как я должен был начать представлять свое дело большому жюри. Я провел весь день, собирая доказательства. Вернувшись домой поздно, я отпросился у Лизы, которая была достаточно добра, чтобы приехать и позаботиться о моих дочерях.
– Спасибо, – сказал я Лизе, убедившись, что девочки спят.
Она сидела в моей гостиной и смотрела по телевизору конец старого слезоточивого голливудского фильма. По ее лицу текли слезы. Повернувшись ко мне, она вытерла их тыльной стороной ладони.
– Обычно мне не бывает настолько плохо, – сказала она. – Это из-за лекарств. На конец недели у меня назначено осеменение. Я воспользуюсь твоей спермой, если ты все еще согласен с этим.
– Для меня это будет честью, и я буду молиться за твой успех, – сказал я, поцеловав ее в мокрую щеку.
– Надеюсь, это не усугубит твои проблемы с Симоной, – сказала она, хватая пальто и направляясь к двери.
– Нет, мои проблемы не имеют к тебе никакого отношения.
– Мне очень жаль. Вы были самой счастливой парой, которую я знала. Я буду молиться, чтобы у вас все наладилось. Кажется, два хороших человека должны уметь прощать друг друга, – сказала она.
Я проводил ее за дверь, размышляя о том, что она сказала напоследок. Скандал охватил и больницу, и соратников Симоны. Орудием этого скандала был я. Это причинит боль моей жене, но я не сделал ничего такого, за что мне следовало просить прощения. Я не был
Отлизал по принуждению подружкам своей сестрёнки 