Ешь свою зеленую фасоль, - сказала Сильвия Кинан внучке.
Анна взяла один маленький стручок и держала его на конце вилки:
— Их слишком много, - сказала она, надув губы.
— Ерунда, их не десять. Ну же, ты обещала, что если я дам тебе на ужин рыбные палочки, ты съешь фасоль.
Сильвия знала, что ей придется побороться, чтобы она съела хоть половину фасоли, но это была борьба, и она наслаждалась каждой ее минутой.
Дочь Сильвии Поллианна одним декабрьским вечером чуть больше четырех лет назад появилась на пороге ее дома. Полли родилась в среду, и была настоящим ребенком среды, полным горя. Только что из тюрьмы и на восьмом месяце беременности, ей некуда было идти, и она вернулась домой. Она всегда была ребенком невзгод, отпрыском несчастья и вины своей матери.
Томас (Томми) Рэнделл был пьяницей, избивал свою жену Сильвию и привел ее в объятия своего соседа-пожарного, Рыжего Майка Кинана. Пожилой Кинан, как порядочный человек, считал, что у него нет другого выбора, кроме как приютить избитую женщину, чтобы защитить ее и ее маленького сына. Будучи на двадцать пять лет старше нее, бездетный вдовец Кинан не ожидал, что влюбится или получит ответную любовь.
Католичка Сильвия Рэнделл не хотела разводиться с мужем, даже когда забеременела. Они поженились только после смерти Томми, десять лет спустя. Была вероятность, что ребенок, которого она родила после расставания с ним, принадлежал Томми, а маленькая белокурая Поллианна была поразительно похожа на свою мать и ни на кого другого. Однако все сомнения Сильвии развеялись, когда на свет появилась Анастасия с пылающе рыжими волосами цвета заходящего солнца - волосами Майка.
До ее рождения никто не хотел иметь ребенка от осужденного за наркотики преступника, который, возможно, был смешанной расы. После этого Полли решила отдать ребенка на усыновление, но Сильвия была скорее настроена на то, чтобы внучка рыжего Майка Кинана воспитывался в доме семьи Кинанов.
Для Сильвии было нелегко растить ребенка одной в большом доме в стиле Тюдор в Квинсе. В гостях у них были только разбитые жертвы групп по жестокому обращению с детьми, к которым Сильвия присоединилась после самоубийства ее сына Роберта и смерти Майка от болезни сердца. Но каждый раз, смотря на свою внучку, она познавала ту радость жизни, что стирала все печали.
***
В дверь постучали, и, прежде чем успела ответить Сильвия Кинан, Анна вскочила, оставив недоеденной стручковую фасоль и большую часть ужина. Она подошла к двери раньше бабушки, и, несмотря на слова предостережения, та с криком открыла ее.
Там стоял очень высокий, очень крупный мужчина. Анна отпрыгнула назад, но мужчина лишь улыбнулся и спросил:
— Ты, Анастасия?
Анна лишь застенчиво кивнула, услышав свое полное имя.
— Твоя мама говорила, что ты хорошенький ребенок, но я вижу, что ты уже большая девочка.
К тому времени Сильвия уже подошла к двери, чтобы встретить своего посетителя:
— Могу я спросить, кто вы?
— Эд Брандт, - ответил он.
Сильвия осмотрела его с ног до головы и решила, что это полицейский, хотя на нем не было формы. Она задалась вопросом, что на этот раз сделала Полли, чтобы вызвать к себе полицию. Этот ребенок настолько въелся в ее сердце, что одна только мысль о ней, а мысли были частыми, заставляла ее грудь болеть и вызывала на глазах слезы, но Полли всегда была в беде.
— Что я могу сделать для вас, офицер Брандт? - спросила она.
Он коротко улыбнулся и ответил:
— Я был помощником шерифа, но сейчас на пенсии. Можно сказать, между работами.
измена вдовы 