и убежала обратно на вечеринку. Когда она вернулась в юридическую фирму, лишь несколько человек смотрели на нее. Найдутся те, кто заподозрит, но сплетен она не боялась. Сплетни будут всегда. Она могла быть самой целомудренной женщиной в Нью-Йорке, а сплетни все равно были бы. То, что люди шепчутся, не имеет значения. Важно то, что сказано вслух и на публике.
Стивен поймал ее за руку:
— Нам пора. Я устал, и был настолько общителен, насколько это необходимо.
— Давай попрощаемся, а потом можем отправляться. Я тоже устала, - сказала она.
По дороге домой она размышляла о том, что сказать Тони. Ей нужно было отшить его помягче, но требовалось покончить с этим, пока все не вышло из-под контроля.
***
Кардинал потягивал чай. Новая экономка была особенно хороша в приготовлении чая и других более личных делах. Кардинал никогда не перенимал американскую практику пить кофе после ужина. Иммигрировав из Ирландии молодым священником, чтобы восполнить хроническую нехватку священников в американской церкви, он все еще сохранял определенные предубеждения, связанные с его родиной.
Америка - это та часть мира, где вечно не хватало священников. Это - мирская нация, движимая больше деньгами, нежели верой. Именно поэтому ей не хватает священников, и именно поэтому церковь так решительно настроена на то, чтобы ее кафедры оставались заполненными. Деньги - вот что американцы приносят церкви, и то, чего добивается от них Рим. В вопросах веры земля, на которой оказался кардинал, не имела значения, но деньги - совсем другое дело.
Именно деньги были в центре послеобеденной беседы кардинала с его главным финансовым советником, монсеньором Дугласом Мурлаком. Месье был действительно умным человеком, когда дело касалось денег. Он был верным и эффективным пастырем епархиальных финансов. Как и любой хороший пастырь, монсеньор заботился о своих овцах. Есть волки, живущие за счет церкви, и их требовалось отгонять. Неохотные овцы, которых часто нужно было гнать в сарай для стрижки. Такие неохотные овцы и сопровождающие их волки стали темой после ужина.
— Ну, Дуглас, что мы думаем о проблеме Мэриэнн МакМанус?
— Боюсь, что леди не желает сотрудничать.
— А вы уверены, что досье у нее.
— В этом мире нет ничего определенного, но это - логическое заключение.
— Объясните, - попросил кардинал.
— Мы знаем, что файл находился в сейфе епископа МакМануса. Он с системой повышенной секретности. Епископ сам показал мне сейф, когда мы по совету адвоката изъяли папку из нашего хранилища. Если бы не сочли его надежным, мы бы никогда не положили туда папку.
— Когда я проверил сейф после смерти Тома МакМануса, досье исчезло вместе с другими важными юридическими документами МакМануса, но все его личные ценности остались в сейфе: часы Rolex, кольца, несколько золотых монет и более пяти тысяч наличными.
— Вор забрал бы ценности и оставил документы. Женщина МакМануса оставила бы ценности, зная, что настоящая ценность заключается в документах, которые подтверждают ее право на владение всем, - заключил монсеньор.
— Эта женщина претендует на недвижимость Томаса? - спросил кардинал, возмущенный скаредностью женщин в целом.
— Конечно, у нее есть завещание, составленное, но так и не зарегистрированное, документы на различную собственность епископа, оформленные на совместное имя Томаса и Мэриэнн МакМанус, и копии трастов на ее детей.
Такова была старая уловка. Документы женщине епископа и ее детям показаны, но так и не были зарегистрированы. Поскольку была оформлена только одна копия, и та находилась в недоступном для всех месте, кроме представителя епархии, в данном случае монсеньора Мурлака, у семьи не было юридических доказательств своих претензий. Монсеньор просто уничтожил бы документы, и все перешло бы к церкви по предыдущему,
Секс в туалете 