незащищённой, но прямо сейчас неуверенность была забыта. Рот Ральфа играл симфонию на её чувствительной сердцевине. Он покусывал её внешние губы, иногда сильно втягивая их в рот. Затем он проводил языком по гладкому клитору, теребя его до тех пор, пока ей не захотелось закричать, и так же внезапно он нырял к её щели.
Втянув в рот, он вонзил свой язык в неё так глубоко, как только мог, вращая языком внутри неё. Валери дёргалась как сумасшедшая, прижимаясь к его голове, тёрлась клитором о нос.
Ральф крепко прижимал её к себе, глотая её нектар, разминая упругую попку. Вэл никогда не чувствовала себя так прекрасно в ситуации, вышедшей из-под контроля.
Глядя на него сверху вниз, когда он трахал её языком изо всех сил, она почувствовала приближение серьёзного оргазма. Схватив его за голову, она притянула его к себе так крепко, как только могла, обхватила ногами его голову и отдалась потоку.
Тяжело дыша и постанывая, когда волна за волной удовольствия захлестывала её, все сомнения, которые у неё могли быть по поводу этой встречи, утонули. Ральф продолжал ускорять темп, пока не почувствовал, что она достигла дрожащего конца, и замедлился только тогда, когда почувствовал, что она расслабилась. Почувствовав, как её ноги обмякли, он вышел из её сердцевины, теперь проводя языком по внешним губкам, омывая их как медленный прилив.
Её бешено колотящееся сердце успокоилось, и Валери благодарно улыбнулась ему. По-видимому, удовлетворённый своим выступлением, он встал, глядя голодными глазами на непристойно распростёртое тело.
— Не двигайся, - скомандовал он, теперь совсем непохожий на застенчивого мальчика.
Она знала, что он прекрасно разыграл её, и с радостью согласилась с этим. Теперь было слишком поздно передумывать – и он действительно заслужил справедливую награду за свою работу. Похоже, у него уже было что-то на уме...
Сняв рубашку, он не торопился, демонстрируя себя во всей красе. Он имел право гордиться своим телосложением - и его огромные размеры заставляли её чувствовать себя маленькой и уязвимой - чувство, которое ей нравилось. Затем последовали брюки, и наконец он показал свой главный приз.
Вэл не собиралась бросаться на поиски линейки, чтобы снять мерки, но он был достаточно велик, и она почувствовала, как дрожь страха пронзила её при мысли о том, что ей придется приспосабливаться к нему.
Увидев, как он поглаживает свой стержень, она почувствовала прилив тепла в своём лоне. Непроизвольно её рука дёрнулась, чтобы потереть себя, затем остановилась. Глядя на неё затуманенными похотью глазами, взгляд Ральфа блуждал по ней, отмечая вздымающиеся груди, изгибы живота и останавливаясь на блестящем лоне.
— Потри себя, - приказал он.
Вэл колебалась.
— Давай! - прохрипел он, и она послушалась.
Сначала робко, потом смело, она прикасалась к себе так, как хотела, чтобы он прикасался к ней.
Наблюдая за ней, Ральф, казалось, был загипнотизирован, наблюдая, как её пальцы танцуют вокруг себя, поблескивая в свете ламп.
Увидев, как её бёдра начали покачиваться, он понял намёк. Она видела по его глазам, что он точно знал, чего она сейчас хочет - она хотела, чтобы её трахнули - просто и ясно.
И Ральф трахнул.
Решительно раздвинув её ноги, он перекинул их через плечи, встал и вошёл в неё одним плавным движением.
Валери почувствовала себя так, словно небеса соскользнули в лоно. Несмотря на его размеры, не было ни боли, ни дискомфорта – только удовольствие от того, что она была наполнена более, чем когда-либо прежде.
Ральф крепко держал её под контролем, глубоко проникая в сердцевину, покачивая груди, когда он входил в неё поршнем. Он заставил её двигаться в нужном темпе, чтобы вознести её так высоко, как она никогда раньше не была.
Ответственное поручение 