увидел, как она подошла к скамейке, на которой я сидел, с серьезным, но спокойным видом.

— Прости меня, Том, — сказала она, — за то, что я так отреагировала.

— Все в порядке, дорогая. Я знаю, что ты живешь с этой болью каждый день. Меньше всего, я хотел бы причинить тебе еще большую боль.

Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

— Я знаю это, и мне очень жаль. Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Я осторожно ответил:

— Ну, я действительно хотел узнать, захочешь ли ты что-то с этим сделать — если сможешь. Я имею в виду, если окажется, что есть улучшения в пластической хирургии или что-то в этом роде...

Я остановился и посмотрел на нее.

— Ты изучал этот вопрос, Том?

Я кивнул; и она резко села ко мне на колени, обхватила руками мою шею и начала шумно плакать у меня на плече. Я держал ее несколько минут, пока она не успокоилась, села и посмотрела на меня. Я взял салфетку и осторожно вытер слезы с ее щек.

— Ты больше, чем я заслуживаю, ты знаешь это?

Я улыбнулся и покачал головой.

— Прости, Ирина, ты совершенно не права. В свои лучшие дни я думаю, что я достаточно хорош, чтобы быть тем, чего ты заслуживаешь.

Потом мы долго целовались и обнимали друг друга.

Потом она сказала:

— Ладно, выкладывай. Чем ты занимался?

Я рассказал ей о своих исследованиях, о разговоре с доктором в Мэдисоне и обо всем, что узнал об Ингрид Мюльхаузен.

— Надеюсь, ты не считаешь меня самонадеянным, Ирина. И я надеюсь, ты знаешь, что я люблю тебя — я обожаю тебя — такой, какая ты есть. Если мысль о том, чтобы что-то с этим сделать, тебя злит или расстраивает, я...

— Нет, милый, — сказала она очень тихо. — Я думаю, я, возможно, захочу это сделать. Просто дай мне немного времени, хорошо? Я так привыкла думать, что у меня всегда будет такое лицо... Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что... что я могу не выглядеть так.

Мы встали и некоторое время гуляли, держась за руки, не говоря больше ни слова.

****************

Через десять дней, мы полетели в Женеву на консультацию к Ингрид Мюльхаузен, которая нам очень понравилась. Она провела тщательный осмотр Ирины, сделала множество фотографий и измерений, и этот процесс длился несколько часов. На следующий день, мы встретились в ее офисе для беседы.

— Я могу многое для вас сделать, — сказала она. — У вас есть один шрам на щеке, который, я думаю, всегда будет немного заметен, по крайней мере, вблизи — скажем, с расстояния менее 30 см. Но я могу вернуть вашему глазу нормальный вид и восстановить ваш нос. И другие шрамы, тоже не будут проблемой.

— Это хорошая новость. Плохая новость в том, что это будет долгий и сложный процесс. Как минимум три операции, а возможно, и четыре, с пересадкой кожи с бедра. Будет сильная боль, хотя мы можем контролировать ее с помощью лекарств. И это займет не менее семи месяцев. Было бы быстрее всего, если бы вы могли переехать в Женеву — но если это невозможно, вы могли бы ездить туда и обратно. Но при таких условиях, работа может занять до года.

— И, наконец, я хочу, чтобы вы предоставили все фотографии Ирины до аварии, которые вы сможете найти — они помогут мне в реконструкции. У вас есть какие-нибудь вопросы?

Мы пробыли в Женеве еще два дня, встречаясь с доктором Мюльхаузеном и разговаривая друг с другом. В конце концов, мы решили переехать в Женеву. Дети еще

Эротические и порно XXX рассказы на 3iks

Прочтений: 14965

Превращение моей жены в шлюху

Дневник Бетти Нансен (начало)

Сарделька нестандартного наслаждения

Исповедь Алика

Катин дневник. Часть 2. В школе.