Это была наша работа, поэтому мы с Кевином так и поступили. Ни один из нас не был рад этому, но мы делали то, что от нас требовалось, независимо от того, насколько неправильным это казалось.
Я не смогла успокоить Барбару. Мне не дали шанса достучаться до нее. Я не смогла помешать медсестре дать ей успокоительное.
Я был неудачницей.
Я помогла Барбаре добраться до носилок, откинув рукой с висков ее седые волосы. Она была холодна, и это разбило мое чертово сердце. Она лежала там, такая беспомощная, такая уязвимая, и я подумала о том, насколько это было несправедливо. Все это было так ненужно. Ну и что, что ей предстоит операция? Почему мы не можем потратить лишние несколько минут, чтобы объяснить ей это? Почему не можем найти время, чтобы помочь ей успокоиться?
Потому что этого не было в прописанной процедуре.
Я ушла с работы пораньше, сказав, что плохо себя чувствую, хотя, если быть честной, это было не так. Я чувствовала себя дерьмово.
Придя домой, я открыла пиво и положила ноги на диван, лежа так, чтобы не смотреть ни на что, кроме потолка. Из уголков глаз капали слезы, но я не обращала на них внимания. Джейми все еще был на работе, да мы и не планировали сегодня видеться. Я смотрела по телевизору мусорную передачу (Keeping Up With The Kardashians) и пила. Никто не должен был видеть, как я опять напиваюсь.
После одного пива я выпила еще. И еще. И еще. И еще.
Я только что воспользовалась ванной, чтобы освободить место для другого, когда раздался звонок в дверь.
— На хрен? - пробормотал я себе под нос. Кто, блядь, мог беспокоить меня в такой час? Было уже девять вечера. Это мог быть Джейми, но у него всегда хватало порядочности позвонить, прежде чем появиться.
Я открыла металлическую дверь и увидела стоящего по другую сторону Букера,. Он засунул руки в карманы и стоял, ожидая, когда я его прогоню. Я всегда думала об этом, и он всегда знал, что я думаю об этом. Я могу закрыть дверь. Я должна закрыть дверь.
Но я не собиралась.
После того дня, когда я подвела Барбару и выплеснула все свои чувства, я знала, что мне нужно.
Я отперла металлическую дверь, он открыл внутреннюю, я сделала шаг вперед, и прошло совсем немного времени, может быть, несколько секунд, прежде чем наши губы встретились. Я почувствовала на его языке вкус мятной жвачки и алкоголя, маскирующий его грусть, маскирующий то, как чертовски виноватым он себя чувствует за то, что сделал это, в то время как его жена была на шестом месяце беременности его ребенком. Это было почти так, будто нам дали знак остановиться, как будто этот ребенок должен был стать нашим концом.
Только вот именно этот ребенок свел нас вместе.
— Букер, - задыхалась я, когда его губы переместились с моего рта на горло. Его зубы опустились на мою кожу, губы присосались, оставив мне еще один засос, который я перестала стараться прикрывать. Если Джейми и заметил, ему было все равно; а если и заметил кто-то еще, то решил, что это из-за Джейми.
— Джун, - прошептал Букер, прижимаясь к моей коже, целуя мое горло и челюсть. - Боже, я люблю тебя, Джун.
На глаза навернулись слезы. Я больше не была той маленькой толстушкой с русыми волосами, с брекетами и розовым от солнца носом. Теперь я была женщиной с мягкими изгибами, ровными зубами и солнцезащитными средствами. Я выросла на несколько сантиметров, эффективно прибавив в весе, и теперь все было именно там, где должно
Помощь с физикой после уроков 