Тусклый желтый свет в коридоре квартиры заставлял кожу Букера светиться, а его медовые глаза смотрели на меня с такой любовью и обожанием, что у меня снова заслезились глаза. Никто в мире не будет любить меня так, как Букер.
Никто.
Я не думала об этом, не оставляла себе времени, чтобы отговорить себя от этого; я просто сделала это, потому что хотела... потому что в тот момент я хотела этого больше, чем когда-либо хотела чего-либо в своей жизни. Я была старыми ботинками на линии электропередач, ямой на оживленной улице возле начальной школы, сквоттером в доме, не принадлежащем мне. Я была неправа, чертовски неправа.
Но мне было все равно. Я не думала. Я просто рванулась вперед и поцеловала его.
Еще раз.
Букер любил меня, и ему нужно было знать, что это имеет значение. Я поцеловала его, восторженные чувства захватили каждую клеточку моего тела. Он был теплом, горячим шоколадом в холодную зимнюю ночь, лейкопластырем, когда сдираешь кожу на коленях, мужчиной в доме, который принадлежал ему. Он принадлежал мне, жил здесь, в моем сердце.
И поэтому да, я поцеловала его. Это был охуенный огонь. Я плакала, и он, наверное, чувствовал вкус моих слез, но вместо того чтобы оттолкнуть меня, вместо того чтобы напомнить мне, какая я хреновая, он поступил как Букер: он понял.
— Джун... - прошептал он, его губы прижались к моим.
— Ничего не говори, - прошептала я, и Букер послушался. Он вытер мои слезы, и я отпрянула.
Букер был чужим мужем. Он был мужем моей лучшей подруги. Это была полная лажа; я была полной лажей.
— Я думаю, нам стоит немного отдохнуть друг от друга, - услышала я свои слова.
Нет. Какого черта я делаю? Я не хотела этого.
Букер кивнул.
— И не думаю, что мы должны рассказывать Канзас, - сказала я. - Прямо сейчас она не сможет с этим справиться.
Он снова кивнул.
— Мы должны... мы должны забыть, что это случилось, - сказала я.
— Как будто в этот раз это сработает, - пробормотал он.
— Это сработает, - решительно сказала я. - Забудь обо всем этом, Букер, ладно?
— А если не хочу?
— Букер...
— Нет, заткнись. Я... Мне это надоело, Джун. К черту, - сказал он и сократил расстояние между нами, взяв мое лицо в свои руки и целуя меня прямо в губы. Он целовал меня жадно, снова и снова прижимаясь горячими губами к моему рту, двигая своими губами вместе с моими, просовывая свой язык внутрь. Я позволила ему попробовать себя на вкус, почувствовать жжение алкоголя, а потом отпрянула и второй раз в жизни дала ему пощечину за то, что он меня поцеловал.
— Мудак, - сказала я, и мой голос снова треснул.
— Нет, - сказал он и вдруг прижал меня к двери.
Вот только это было не так. Не он это сделал. А я... Его свитер был зажат в моем кулаке, и я тянула за него, притягивая его к себе. Я смотрела в эти золотые тигриные глаза, дикие и готовые разорвать мою душу в клочья. Я почувствовала в груди толчок, не ощущая ничего, кроме этих сильных чувств, этого желания, этой потребности, и я обвила руками его шею, притягивая его вниз, и вдруг стала целовать его, а он в ответ целовал меня. Я застонала ему в рот, когда почувствовала, как его руки скользнули вниз по изгибу моих бедер и обхватили мою попу. Он разминал мою плоть, притягивая меня к себе, вжимаясь между моих ног. Я почувствовала его эрекцию между
Молния (Полная версия) 