всё, как сказал, и когда я вышел и запер её в спальне, я рухнул на стул и на меня нахлынула чудесная безмятежность. "Святое дерьмо, часть сбывшейся мечты", - сказал я себе.
Джастин приехал до того, как Джун постучала в дверь. К тому времени я почти пришёл в норму. Я рассказал ему, что произошло, и его глаза стали размером с теннисный мяч.
— Эй, Джастин, не волнуйся, если ты захочешь получить отсос до конца завтрашнего дня, Джун будет рада сделать тебе это.
Я видел, как его штаны натянулись.
Убедившись, что Джун успела принять душ и одеться, я постучал в дверь.
— Джун, ты здесь?
— Я не хочу выходить.
— Но мы с Зином приготовили для тебя обед.
После минуты молчания мы с Джастином надели капюшоны, и я открыл дверь. Джун сидела на стуле в своей комнате, уставившись в стену.
— Давай, Джун, тебе нужно поесть.
Я привёл её на кухню; мы приготовили её любимый сэндвич, индейку и сыр на ржаном хлебе с майонезом, а также немного сельдерея.
— Как ты узнал, что это моё любимое, или это была счастливая догадка?
— Джун, наш работодатель рассказал нам о тебе всё, это не догадка.
Она выглядела озадаченной, но села и поела; мы с Джастином присоединились к ней, немного трудно было сделать это в капюшонах. Наш разговор за обедом был лёгким, а затем мы спросили, не хочет ли она сыграть в Сердца с тремя руками.
— Нам сказали, что ты это любишь.
— Хорошо, но если я выиграю, ты сообщишь моей семье, что со мной всё в порядке, и скажешь им, когда меня освободят.
Очевидно, теперь она была убеждена, что мы не причиним ей вреда.
— Мы не знаем точно, когда освободим тебя, но мы скажем им, что это не займёт слишком много времени. Но что, если ты проиграешь, Джун?
— Чего ты хочешь? - скептически спросила она.
— Тому, кто выиграет, ты сделаешь минет, и тебя не придётся заставлять.
Её глаза расширились, она некоторое время не отвечала, но, наконец, пробормотала:
— Хорошо.
Она выиграла - пока она вела себя хорошо, я немного подыгрывал ей, и мы всё равно планировали рассказать её семье. После того, как она выиграла, я спросил её, по какому номеру она хочет, чтобы мы позвонили, и на какой вопрос она хотела, чтобы мы ответили, чтобы доказать ей, что мы звонили. Конечно, мы не были настолько глупы, чтобы звонить откуда-нибудь поблизости от того места, где мы находились; мы спланировали всё заранее. Джастин позвонил своему другу, который раньше работал с нами в Северной Дакоте, который был канадским индейцем, сейчас живущим недалеко от Калгари. Друг Джастина позвонил ей домой в Колорадо с телефона-автомата примерно в пятидесяти милях от того места, где он жил, и получил ответ на вопрос Джун.
Остаток дня я подробно болтал с Джун обо всех вещах, включая Сенат, особенно законодательство, или о чем-нибудь ещё, чтобы отвлечь её от мыслей о своей несвободе. Я также не надевал на неё наручники и не удерживал её каким-либо иным образом.
Мы получили ответ на её вопрос, доказывающий, что мы связались с её семьёй ранним вечером. Она заплакала, когда мы сказали ей об этом, и сказала - Спасибо.
Джастину наскучило торчать дома, и он отправился в Окободжи поиграть в боулинг и бильярд.
Вскоре после того, как Джастин ушёл, у Джун возникла проблема.
— Зан, здесь нет косметики, я бы очень хотела немного накраситься, без неё мне неловко.
— Извини, Джун, без этого ты выглядишь ещё лучше, и мы ни за что не станем покупать женскую косметику - это вызовет подозрения.
Первый раз с двумя 
webmaster@3iks.ru