меня так часто, как только мог, пока у меня не появлялись черно-желтые синяки по всему телу. Потом, когда они заживали, он делал это снова. Мой отец открыто презирал меня, а моя мать никогда не защищала меня.
Она посмотрела на меня, в ее глазах была тревога за меня.
— В любое время, когда семья выходила из дома, если они могли оставить меня дома, они это делали. Если бы им не нужно было платить за меня, они и не платили. Я всегда получал от Грега только побои. Они заставляли меня делать в три раза больше работы по дому за половину карманных денег, которые получали мои брат и сестра, если я вообще что-то получал. Если я не делал правильно, мой отец бил меня ремнем и оставлял меня больным на нескольких дней.
Диана теперь смотрела на меня, испуганная и немного сердитая, ее лоб нахмурился от беспокойства из-за того, что я сказал.
— Я никогда никому не говорил вслух то, что только что сказал тебе. Я никогда никому не доверял настолько, чтобы сказать им правду. Каждый раз, когда кто-то был близок к истине, я защищал свою семью и их действия, не знаю почему, но я их защищал.
— Ди, у тебя сложилось впечатление, что я откажусь от тебя из-за твоего признания. Однако я люблю тебя больше, чем минуту назад. Несмотря на то, что ты сказала мне то, чего не хотела, ты воспользовалась шансом попытаться открыться мне. Я знаю, ты не хочешь рассказывать мне все, и пока все в порядке. Я доверяю тебе. То, что ты не девственница, меня вполне устраивает. Я не знал этого до того, как ты мне сказала, но я живу в реальном мире и знаю, что девственность в нашем возрасте в современном обществе встречается редко, поэтому у меня не было никаких ожиданий ни в ту, ни в другую сторону. Я люблю тебя, Дианна, и твое откровение не имеет для меня ни малейшего значения. Мы здесь в эти выходные, потому что я люблю тебя. Я никуда не уйду, и я надеюсь, что ты останешься со мной и, возможно, намного дольше!
Моя маленькая речь и наплевательское отношение к ее происхождению или ее девственности вызвали новую волну слез. Она крепко обняла меня и прошептала: "Это несправедливо, я тебя не заслуживаю", а также шептала: "Я люблю тебя", еще полчаса или около того. Это было похоже на пузырь вокруг нас — ничто другое не имело значения, пока мы крепко держали друг друга. Когда мы встали, я не думаю, что смог бы оторвать ее от себя, даже если бы захотел.
Она достала из сумочки несколько салфеток и вытерла слезы, и мы пошли в туалет, чтобы она могла поправить макияж. Я считал, что она выглядит красиво, но она хотела чувствовать, что не покраснела и не покрылась пятнами. Как только она почувствовала себя лучше и вышла из туалета, мы продолжили нашу прогулку по набережной гавани и нашли маленькое кафе с мороженым, где мы оба наслаждались общей чашкой сливочного с печеньем. Было около одиннадцати вечера, и я почувствовал, что нам пора возвращаться в отель, поэтому я достал свой телефон и позвонил нашему водителю.
Я забронировал для нас люкс с 3 спальнями в одном из шикарных отелей рядом со знаменитым Сиднейским оперным театром. Из окон открывался вид на воду и вид на мост Харбор-Бридж и оперный театр. Когда мы вошли в номер, мы оба были поражены открывшимся видом. Мы заглянули во все комнаты, сели на диван в главной комнате и
Бизнес-школа ?Сколково?. 
webmaster@3iks.ru