на кровати тоже. Давай-ка, сынок, сверху. Погоди, не спеши, заправлю. Оххх, да какой же он у тебя большой! До матки достал! Не спеши, не спеши. Не гвозди заколачиваешь. Вот, вооот. До упора вставил и замри, дай бабе обвыкнуться, прочувствовать. А теперь ме-е-дленно назад и с размаху вперёд. Да так, чтобы ахнула, вскрикнула. Вот так. И изнава так же. А теперь быстро-быстро. И снова медленно. Да не тока прямо. Вбок-то тоже ударяй. Ох, сыночка, до чего же ты на лету всё схватываешь. Ой, Коленька! Быстрей! Шибче! Ещё! Ммммм! Ссссукааааа!
Бабуля ухватила меня за задницу, прижала к себе, не давая шевелиться, сама подалась вперёд и мне показалось, что мы просто слиплись. Дёрнулась раз несколько, расслабилась, отпустила, выдохнула.
— Вот же как хорошо! Не было н гроша, а тут алтын. Щас, сыночка, передохну да раком встану. А пока дай потетешкаю мальца твоего, который бабушке такую радость доставил.
И бабуля изнава открыла пошире рот, втянув в него головку. Сосёт, причмокивает. Спрашиваю.
— Ба, а если я вдруг того...Это самое...
Бабуля оторвалась, посмотрела
— Спустишь, что ли? Так спускай, не держи.
— А...
— Сглотну и всё. Чай не впервой.
И снова сосёт. Оторвалась.
— Ну что, раком вставать?
Спрашиваешь. Конечно. В мечтах сколько раз так драл своих родственниц. Да и не только их. Бабы в деревне-то сплошь жопастые. А в огороде не всегда в трусах работают.
Насмотришься такого, потом и дюрмыгаешь конец, гусака гоняешь. А как иначе? Не вздрочнёшь, так потом болеть всё будет. Дрочишь, а сам представляешь, как в эту дырку вгоняешь дурака. Так что когда бабуля встала раком и задницу выставила, особо и не удивился. Вид почти тот же, что у баб на огородах. Только там стоят раком на ногах, а тут бабуля на четвереньки встала. Встала, зад подставила и спрашивает
— Заправить или сам вставишь?
Обидеть хочет старая. Сам, конечно.
Одной рукой постарался развести в стороны губёшки на манде, второй направил шомпол в дуло. Раз! - и в точку. Бабкина манда отчего-то стала мокрая, ажник хлюпает. И такое впечатление, что стала шире нашего центрального проспекта.
Шлёпая животом по бабкиным ягодицам, деру манду старую, аж брызги летят. бабка лишь охает.
— Ох! С этой-то стороны бабы мельче становятся. Достанешь даже слониху. А я не шибко глубокая, так что меня продираешь нормально. Ещё, сынок! Не жалей старую! Шибче её, шибче!
Через некоторое время почувствовал знакомый зуд в головке. Знать сейчас кончу.
— Ба...
— Да кончай уже, кончай! Спускай в меня. Не молодка, не понесу. - А я уже не могу сдерживаться. Прижался к бабкиной заднице, вогнал дурака до упора и задёргался, спуская. Дааа, это вам не в кулак спускать, в манду, хоть и в бабкину. Обалденный кайф. Постоял так и начал на бок заваливаться, не отлипая от бабкиной жопы. Так на пару и завалились.
Лежу, бабку за титьку ухватил, руку сжал, словно кто-то у меня хочет чеё отобрать. Бабка довольнёхонькая.
— Продрал, сыночка, как есть продрал старую. Ничё, отдохни. Уста же. Вон как старался, силы тратил. Ой, а чегой-то у тебя не падает? Ты же спустил, вроде как.
— Да.
— А чего тогда стоит?
— А я знаю?
— Так зачем лежать без толку? Щас Настю позову. - Это тётка моя, бабкина дочка. Ей вставишь.
Я прям в панику впал. Ладно бабка, а вот тётку-то как еть? Она же...Ну...Тётка всё же. Симпатичная, кстати. А бабка с постели соскочила, меня придавила рукой
— Лежи. Щас Настя придёт.
— Ба, как-то это...
— Что это? Стоит? Стоит. Так чего тебе, для тётки пожалел, что ли? Да она щас мигом.
Отдых в Крыму 
webmaster@3iks.ru