что всё изменится. В обществе большой запрос на новые лица. Евроинтеграция помогает, хоть их боятся, если не своих.
— Интересно, - Ингрид задумчиво смотрела на меня. – У нас бы всё проверили, за каждую крону нужно отчитаться.
Мы вышли на улицу. Солнце заслепило глаза. Очки оставила в кабинете. Взглянула на открытые окна. Зимой дружно мёрзнем, летом паримся. Хотелось как-то всё украсить, модернизировать, сделать туалет в помещении. Вздрогнула, осмотрелась по сторонам. Заметила белый фургон с надписью «TV» у открытой двери скучал парень. Он что-то слушал в больших наушниках. Высокий, подтянутый, с темными волосами. Думала, что все шведы светловолосые. Модная борода, вытянутое лицо, красивый нос. На нём просторная голубая футболка и темно-синие шорты, такой же бронежилет, на сиденье каска.
— Маркус! – громок крикнула журналистка, махнула рукой. – Работать нужно, подошла к машине, потянула хвостик, посмотрела на себя в зеркало и одела каску.
Он что-то пробормотал на шведском. Дёрнул дверь, взял большую камеру, протянул коллеге микрофон. Видела его оценивающе взгляды. У него красивые глаза, узкий лоб, небольшой подбородок. Дрожь волной прокатилась по телу. Перевела взгляд на дерево, смотрела, как ветер играется с листочками. Доносилось кудахтанье курицы, смешивающееся с пением и криками птиц. Спряталась в тень здания. Журналистка нанесла легкий макияж и подошла ко мне. Немного растерялась, не знала, что ей ответить и куда смотреть.
— Не бойтесь, - Ингрид заметила моё замешательство, положила мне руку на плечо. – Представьте, как будто вы у себя в кабинете, и мы беседуем. Не смотрите на Маркуса.
Сглотнула и облизала губы. Не знала, что и сказать. Вся вспотела, захотелось оставить их и убежать обратно. С надеждой посмотрела на стеклянную дверь. Глубоко вздохнула, пыталась контролировать свои эмоции. Давно так не волновалась. Оператор навел камеру на девушку. Она что-то быстро рассказывала на шведском. Ничего не понимала, кроме нескольких слов.
— Анастасия Николаевна, - она как-то странно произнесла моё имя. – Как обстановка в вашей местности? Как вы отреагировали на конфликт?
— У нас ситуация в громаде стабильная, контролируемая, - почему-то вспомнились слова из новостей. – Приняли необходимы меры, устроили укрытие, закупили запас продуктов и необходимых медикаментов, топлива, а также помогаем, кому можем. Принимаем переселенцев, отправляем грузы в неспокойные регионы. А реакция, - опустила голову, к глазам подкатили слезы. – Что я здесь могу сказать, столько жертв и разрушений.
— Держитесь, мы все с вами, - попыталась успокоить меня Ингрид. – Что у вас есть в селе уникального?
— Да в общем, - взглянула на оператора, на мигающую красную лампочку. – Могу вам показать местную школу, там собираем всю помощь от людей. Потом в селе живет один умелец, он собрал несколько специальных автомобиле. А остальное, как и кругом в нашем регионе. Если есть желающие, всегда рады инвесторам и гостям. Готовы рассмотреть и гуманитарные проекты.
Журналистка снова что-то начала рассказывать на своём языке. Вздохнула с облегчением, сглотнула несколько раз. Только сейчас ощутила, как колотилось моё сердце. Захотелось сесть, показалось, что закружилась голова. Сейчас бы за что-то схватится, но быстро пришла в норму. Сейчас и сама б не отказалась вылить на себя ведро холодной воды. Поглядывала на симпатичного оператор. Он держал камеру, менял ракурсы.
— Николаевна, хорошо, что вас застала, - подошла к нам полная женщина с велосипедом. – Я заявление писала, - она вытерла вспотевший лоб, покосилась на журналистов. – Комиссия приходила, а когда деньги выдадут?
Откуда она взялась, не знала, как ей корректно ответить. Горячий воздух обдувал кожу. Все ждали тепла и жары, а теперь хочется прохлады. Вдохнула раскаленный летним солнцем воздух.
Трилогия о жене 
webmaster@3iks.ru