Привычный ритм наших встреч с Викторией был нарушен очередной волной КВ, настигшей наши семьи в конце осени. Однако, если по моей семье вирус прошелся поверхностно и в организации срочных мер мы не нуждались, то у Виктории КВ затронул всех ее членов, перемешавшись еще и с сезонными простудными явлениями. В итоге, на протяжении почти 5 месяцев мы не могли видеться открыто, подменяя встречи лишь телефонными звонками, которые, впрочем, звучали скорее дежурно.
И хотя в наших не долгих разговорах звучали слова об обязательной встрече, я боялся, что этого не произойдет. Не оттого, что болезнь никак не унималась. Я опасался утраты контактов, ведь за отведенное время переоценка ценностей была неизбежной.
Конечно, мне верилось, что слова, которые произносила Виктория, звучали искренне и честно. А говорила она о том, что скучает по нашим отношениям, и что ей хотелось бы все вернуть, как можно скорей. Это было взаимно...
За это время мне не раз виделись сны, в которых я почти тактильно ощущал свежесть простыней и упругость тепла тела моей юной возлюбленной. И просыпаясь, я не сразу находил связь с реальностью...
Я все еще любил свою избранную жену и дорожил ее душевным спокойствием, но испытывал тревогу и о состоянии здоровья в семье Виктории. Случись в ней что-то крайне серьезное, в чем я не смогу помочь, и нити наших отношений прервутся. Жена пусть и не подозревала о моей связи, но порой выводила меня из состояния крайней задумчивости...
Да, я думал о Виктории!
Пару раз, когда я занимался любовью с женой, я ловил себя на мысли, что представлял на месте ее Викторию. Такое бывало и ранее, но сейчас становилось все явнее. Мне не хватало ее, и я едва сдерживался, чтобы не произнести ее имя вслух в самый важный момент.
Тем поразительнее звучало признание Виктории, которое как-то раз она озвучила:
— Сегодня, когда я отдалась мужу, я не могла не думать о тебе... Господи, пусть бы он хоть на минуту стал бы таким же как ты!
По началу весны Виктория уверяла, что здоровью семьи уже ничего не угрожало, и что вот-вот уклад жизни вернется в привычное для нас двоих русло, но дни складывались в недели, сменяя месяцы, и в мае мы еще даже не могли пересечься в городе даже тайком, хотя по специфике работы мы могли бы сделать это открыто: риэлторская деятельность подразумевала и гибкий график, и постоянные разъезды.
Май выдался не по сезону холодным, но от слов моей юной возлюбленной веяло теплом.
— Виктор, я наметила рабочую поезду с соседний район, и я бы... Хотела организовать ее совместно...
Я не думал долго, уточнив:
— Тот район, о котором я думаю?
Виктория ответила уклончиво:
— Нет, дальше... И это действительно рабочий вопрос... Если только...
— Что «только»? – мое сердце застучало.
— Возвращаться придется поздно вечером, если я не найду причину, чтобы остаться в том городе в каком-нибудь отеле...
. .. Стоит ли говорить, какие эмоции я переживал последующие три дня, отмеченные нам судьбой? Сохраняя конспирацию, я все же то и дело посматривал на экран мобильного: не пришло ли нового сообщения, не перенесена ли встреча?
И вот я гоню свой авто в заданном направлении, ощущая при этом, что скорость движка словно бы не хватает – настолько была сильная тяга к предстоящей встрече. Она запланирована на три дня – хватит, чтобы поизучать городок даже в одиночестве.
По пути звоню Виктории, и она словно бы ждет звонка.
Я по голосу чувствую, что задерживается она в своей командировке лишь ради меня, и всеми мыслями она уже со мной.
Твоя экзекуция. На пути к разврату 
webmaster@3iks.ru