член прямо в ее распахнутое лоно, проникнув так глубоко, что смог почувствовать шейку матки. Когда он ощутил, как ее норка цепко обхватила его, ее внутренний жар и любовная влажность стали последней каплей, сломившей его стойкость. Пылающий половой орган конвульсивно задергался, выплескивая в Павлину все свои хранимые запасы — Юлиус неистово кончал, но еще до того, как он почувствовал, что вздыбившийся стержень готов излить свое семя в ее глубины, он понял, что она тоже кончает. Тело полковника нанизалось на его член, ее руки и ноги обвились вокруг него, и на мгновение, — на краткий миг, растянувшийся в бесконечность, он замер на краю, на грани прорыва плотины. Он ощутил каждую пядь своего проникновения в нее, и каждая частица ее женского естества взывала об освобождении. И потом, когда его член дернулся с огромной силой, и первая струя спермы залила ее сокровищницу, женщину буквально подбросило, корежа от страсти, выгнуло дугой на кровати, и она закричала. Каждая новая струя сотрясала ее, подобно удару, а ее голос был таким сильным, что в конце перешел только в непрерывный пронзительный вопль. Ее киска непроизвольно сокращалась, выдаивая из него все до последней капли.

Но все это оказалось лишь началом, Павлина Илюшкина и не думала останавливаться на этом. Блондинка сбросила с себя Юлиуса прежде, чем его вырвавшийся на свободу половой орган обмяк, и повернулась, чтобы посмотреть на потрясенную Уну.

— А теперь давай посмотрим, на что способна ты, красотка, — произнесла полковник, нежно улыбнулась и снова широко расставила ноги.

******

— Который сейчас час? — прошептала Уна.

Юлиус разлепил глаза и взглянул на часы из позолоченной бронзы, стоявшие на прикроватном столике. Было почти половина десятого, но тяжелые шторы на окнах все еще были задернуты, и только слабый свет проникал сквозь тяжелую материю.

Они лежали вместе на большой кровати. Он поднял голову, чтобы поискать Илюшкину, но та исчезла.

— Ты слышала, как поднялась полковник? — спросил он девушку.

— Да, она встала некоторое время назад. Но, должно быть, потом я снова задремала.

Юлиус сел и поморщился. Рубцы на его ягодицах болезненно болели.

— Мне очень жаль, — увидев это, сказала Уна. — Я не хотела причинить тебе боль.

— У тебя не было выбора. Я бы сделал то же самое с тобой, если бы она приказала. Мы должны привыкнуть к этому.

— Думаешь, она сделает это? — Шатенка выглядела встревоженной. — Я имею ввиду, вернет она нас обратно в замок? Она ведь способна на все.

— Да, способна... Подожди... Что там за шум? — перебил ее мужчина.

За окнами стоял грохот, от земли шла вибрация, покачивая все здание. Юлиусу был знаком этот звук, он много раз слышал его в Берлине.

— Это танки, — выдавил он.

— Что нам теперь делать?

— Подожди. Это еще что?

Он встал и раздвинул шторы. За окном стоял тихий и пасмурный день. Двое солдат развели костер на лужайке во дворике за домом и подкармливали его стопками бумаг.

Шатенка тоже поднялась, заглянула в комод и достала оттуда пару простых трусиков и бюстгальтер, оказавшийся слишком мал для ее пышной груди.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал мужчина.

— Почему бы и нет? Мне все равно нужно что-нибудь на себя надеть. — Она открыла шкаф. — Смотри! Ее униформа исчезла!

На плечиках действительно висела другая одежда. Девушка достала блузку и юбку. Судя по их фасону, они были немецкого производства и, вероятно, принадлежали первым владельцам дома.

— Я вообще ничего не слышал.

— Мы оба вымотались. Но что все это значит?

Юлиус пожал плечами. В шкафу он нашел брюки, рубашку и

Эротические и порно рассказы на 3iks

Прочтений: 30856

Долг платежом красен

Сладкое соблазнение

Ну вот как то так. Часть 1

Жизнь это и есть театр

Свободное время