проводя пальцем по болезненно набухшему стволу.

— Постарайся об этом не думать, — добавила Уна более мягким тоном.

— Ну пожалуйста... — Но он понимал, что уговаривать их бесполезно. Какими бы ни были правила этого странного мира, в котором он очутился, они не предусматривали для него ни малейшего облегчения.

Ольга взяла свечу и последовала за кузиной. Дверь камеры захлопнулась, и воцарилась полная темнота.

Это было необычно, но, несмотря на непрекращающуюся боль в ягодицах, когда они терлись о матрас, и дискомфорт от его нового рабского положения, его возбуждение находилось на пределе. Ситуацию усугубляла темнота, создавая экран, на фоне которого его разум мог терзать его образами графини, извивающейся на своих шелковых простынях, когда двойной фаллоимитатор медленно проникает в ее тело, а ее половые губки раздвигаются, чтобы приветствовать его.

— О нет, — тихо простонал он вслух, качая головой, пытаясь прогнать видения.

— Не издавай ни звука!

Юлиус увидел, как у двери появилась полоска света. Она быстро увеличилась и тут же пропала, полог темноты восстановился вновь. Потом до него донеслись легкие шаги по каменным плитам.

— Ты никогда никому не должен говорить об этом, — голос принадлежал Уне. — Обещаешь?

— Да. Да, конечно!

Он услышала шорох ткани, когда присела на край кровати.

— Если графиня когда-нибудь узнает, что я это сделала...

— Я обещаю...

Женская рука пошарила в темноте, нащупала его грудь, потом потерла его возбужденную плоть. Ее прохладная ладонь создавала восхитительный контраст с жаром, исходившим от его ягодиц и члена.

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии. Они слишком жестоки. Им обоим это нравится, а мне нет.

— Что ты собираешься делать? — Пленник надеялся, что знает ответ на этот вопрос.

— Не вздумай кричать!

Рука оставила его. Потом он услышал звук, который, как он полагал, издала открывающаяся баночка, которую поставили на пол камеры, после чего ладонь спустилась вниз к его пупку и взяла за основание члена. Привязанный мужчина непроизвольно и очень громко застонал.

— Я же сказала вести себя тихо!

— Ничего не могу с собой поделать.

— Если Рольф спустится вниз, он услышит тебя...

— Кто такой Рольф?

— Человек, который поймал тебя в ловушку. Они не должны знать, что я здесь. — Девушка убрала руку.

— Пожалуйста, ну пожалуйста... — умолял он. Быть так близко к облегчению и лишиться его оказалось еще хуже, чем отсутствие всякого облегчения вообще.

— Помолчи... Подожди, у меня появилась идея.

Он почувствовал, как она встает на ноги. Послышался шорох одежды.

— Что ты делаешь?

Она снова села на кровать.

— Собираюсь заткнуть тебе рот кляпом. Открой рот!

Он сделал, как ему было сказано, и тут же что-то невероятно мягкое и шелковистое было запихнуто ему в рот. Он вдохнул цветочный аромат, смешанный с безошибочно узнаваемым запахом женского интимного органа, — девушка засунула ему между губами свои трусики. Они еще были влажными.

— О... — Но звук был приглушен шелком.

— Вот так-то лучше, — прошептала гостья.

Ее рука вернулась к его члену, крепко сжимая основание. Он услышал, как она опустилась на колени. Другая ее рука погрузилась в то, что девушка принесла с собой, и секунду спустя она сомкнулась вокруг его головки. Пленник почувствовал маслянистую прохладу какого-то крема. Ее пальцы образовали туннель, которым она провела по его вздыбленному стволу, покрывая его мазью.

Юлиус снова громко застонал, и был уверен, что если бы не трусики, то его стон услышал бы весь замок, однако ничего не мог с собой поделать. После стольких разочарований этого дня это был настоящий рай.

Шатенка работала обеими руками, сжимая его член так, как будто выжимала воду из белья. Затем одна рука скользнула вниз, чтобы

Эротические и порно рассказы на 3iks

Прочтений: 30854

Как бы это могло быть на самом деле. Строгое наказание

Астероид (Полная версия)

Последствия

любимый Ростик .

Для верности