Ангелина была довольна собой и почти не скрывала от окружающих тщеславного торжества. Она даже позволила себе осторожно закинуть ногу на ногу, так что ажурный краешек чулок показался из-под края юбки и принялась играть очками, вращая тонкую металлическую дужку между пальцев. Обыкновенно в волнительные моменты она предпочитала пожертвовать ясностью зрения, чтобы занять свои дрожащие пальчики. Коллеги-мужчины, немногие из числа педсостава, откровенно пожирали Ангелину глазами – она сидела неподвижно, выправив осанку, а на ее лице застыла самодовольная улыбка. Молодая учительница русского языка, она представляла разительный контраст с серыми и ограниченными училками в вязанных кофтах, не способными выразить свое мнение по поводу ее внешности иначе, чем брезгливым шипением. Строго говоря, наряд Ангелины не давал повода для подобного рода обвинений: светлый в полоску пиджак был тесно притален, блузка под ним хоть и была расстегнута ниже приличного, но не обнажала даже истока декольте, а юбка туго обтягивала бедра и заканчивалась немного выше колен.
Ангелина пристально следила, скорее прислушивалась к каждому слову, которое приходилось выдавливать из себя директору школы. Она находила особенное удовольствие смаковать его дрожащую интонацию, мысленно потарапливать его растерянную речь. Директор, не пожилой, одутловатый мужчина, то и дело поглядывал на завуча, ища поддержки, но натужно продолжал торжественным голосом оглашать итоги полугодия. Старый и отработанный механизм дал сбой – достижения молоденькой учительницы были так внушительны, что назначить победителя из числа заслуженных и почтенных матрон было уже невозможно. Впервые руководство школы и весь пресмыкающийся педагогический состав были вынуждены признать победу за Ангелиной Марковной: ее класс значительно превзошел остальных по успеваемости, а нарушения дисциплины со стороны учеников, если таковые и были, ускользнули от внимания руководства, да и по социальной активности класс выбился в бесспорные лидеры. Ангелина торжествовала – звание лучшего учителя было не только честолюбивой прихотью к новому году, оно открывало существенные карьерные возможности и повышало авторитет в профессиональных кругах.
Директор мямлил и после каждого произнесенного со скрипом благодарственного слова бросал умоляющий взгляд на своего завуча, та только пожимала плечами, но казалось, куда более мужественно сносила унизительное для себя оглашение. Учительницы шептались, а их голоса за спиной сливались для Ангелины в завистливое шипение. Она с достоинством выслушала торжественную вялую речь директора, хоть победа была воспринята большинством с откровенным презрением, Ангелина все время сидела с высоко поднятым подбородком и вращала в пальцах изящные позолоченные очки. Главное произошло, а мнение окружающих мало интересовало ее. Когда совет подошел к концу и поверженное большинство покидало просторный кабинет директора, победительница первой выпорхнула и скорым шагом направилась в свой класс.
Ученики уже томились в нетерпеливом ожидании, когда классная руководительница вошла, ничем не выдавая своей радости, все затихли и следили взглядами за каждым ее шагом. Ангелина испытывала терпение ребят, она присела на край учительского стола, закинула правую ногу на левую и, наконец, дала волю эмоциям - сжала кулачки и сильно зажмурилась:
— Первое место! - только и удалось ей произнести под давлением нахлынувшей радости.
Класс ликовал, слышались восторженные крики и сдержанный гвалт поздравлений, но не настолько сдержанный, чтобы Ангелина Марковна сочла его оскорбительно-безучастным. Волна радости постепенно стихла и учительница обвела взглядом весь класс.
— Все молодцы! Так держать, ребята! А теперь о неприятном. Волков… - Ангелина твердо ступала по проходу между парт и глазами выискивала нужных учеников. – Дементьева…. Кузьмина… и… Прохоров.
Названные школьники напряглись – заслуженная участь не миновала – они собрали с парт свои тетрадки и обреченно поднялись с мест.
— Ангелина Марковна, - вдруг робко произнесла Дементьева, - меня за что?
Кукла колдуна 
webmaster@3iks.ru