Решающим фактором стал запах сигаретного дыма. Я бросил курить в возрасте одиннадцати лет. Я успел выкурить десять пачек маминых сигарет и чувствовал себя не очень хорошо. Мой брат смеялся надо мной, говоря, что я делаю все неправильно. Позже в тот же день я поговорил со своим любимым дядей, моряком и курильщиком.
– Если будешь курить, Тош, у тебя никогда не будет денег. Я бы лучше никогда не начинал.
Он всегда называл меня Тош, думаю, это было ласковое имя, оставшееся со времен его службы на флоте.
Я любил своего дядю, и короткая беседа с ним заставила меня задуматься, зачем мне вообще курить. Причина была очевидна: я хотел быть как большие мальчики, как мой брат. Хотел, чтобы меня принимали за своего. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что на самом деле они не будут впечатлены. Меня не примут, поскольку я слишком молод. Более того, я понял, что мне совсем не нравятся люди, на которых я пытался произвести впечатление.
Так что, все, никаких больше сигарет. Моя решимость была слегка поколеблена, когда я начал бегать за девушками. Я хотел впечатлить их тем, какой я мачо. Слоняться по улицам с сигаретой во рту казалось таким крутым. Я колебался вплоть до того момента, когда самая крутая девочка в школе, Ребекка Дэвис, позволила мне ее поцеловать. Ребекка была курящей и такой крутой. Она тусовалась с парнями возраста моего брата, и позволила мне поцеловать ее! Я был на седьмом небе от счастья, пока не почувствовал вкус.
– Беээ! Если курильщики такие на вкус, то я не хочу ничего из этого.
Я бросил Ребекку, выглядевшую очень обиженной, и продолжил жить как прежде: не крутой и не курящий. Меня всегда считали немного необщительным. С тех самых пор, когда надо мной издевались на детской площадке, я старался не выказывать эмоций.
– Бей их сильно и бей туда, где больно, – говорил мой дядя. – Но прежде всего никогда не позволяй никому видеть, что тебя задели. Это именно то, чего они хотят, и если не получат этого от тебя, то перейдут к кому-то еще.
Это сработало против хулиганов, но оставило побочный эффект, бывший немного менее желательным. У меня осталась неспособность проявлять эмоции.
***
Шли годы, и я нашел себе милую некурящую девушку. Ее звали Барбара, и мы сразу же подружились. Через восемнадцать месяцев я сделал ей предложение, и она согласилась. Это было двадцать три года назад. Много воды утекло под мостом. У нас двое взрослых детей: Генри, только что закончивший университет, и Зои, у которой подходит к концу первый год обучения.
С Барб я мог быть самим собой. Мог немного ослабить свою защиту. Когда умер от рака легких мой брат, ему было всего сорок два года, и это ударило по мне сильнее, чем я ожидала. В течение нескольких недель после его смерти, оставаясь один, я вдруг обнаруживал, что заливаюсь слезами. Барб всегда находила меня и обнимала, пока я не переставала плакать. Не проходило и дня, чтобы я не говорил, что люблю ее.
Подруги спрашивали ее, каково это – быть замужем за таким бесчувственным человеком как я. Она всегда отвечала одно и то же:
– Вы его не знаете. Вы видите холодного логичного парня. Я же вижу сердечного человека, готового на все ради своей семьи. Он злится как любой мужчина, просто не кричит и не вопит, как некоторые. Фрэнк молчит и кажется еще более спокойным. Если его не знать, то никогда не догадаешься, что он сердится.
Мы стали «пустым гнездом», и мне это нравится. Либидо Барб, кажется,
Ремонт крыши 
webmaster@3iks.ru