увеличил изображение правой лодыжки женщины, и там отчетливо виднелась татуировка в виде маленькой бабочки. Она расстегнула молнию на правом ботинке и стянула его. На ее лодыжке была такая же татуировка.
Судья посмотрел на меня.
— Мистер Мейтленд, - сказал он, - похоже, что вашего дела не существует. Я отклоняю ваше ходатайство. Он повернулся к Джули. Миссис Мейтленд, я выслушаю вашу петицию после обеда, при условии, что вы все еще хотите продолжить.
Когда он выходил из зала суда, я посмотрел на Джули.
— Мне жаль, - сказал я. Я не знал.
— И ты не стал ждать, чтобы выяснить это, не так ли? - сказала она, повернулась ко мне спиной и ушла.
— Я предупреждал вас, что это рискованно, - сказал адвокат.
Вторая половина дня прошла у меня на автопилоте. Джули подала свою петицию, и я решил не защищаться. Я знал, что не смогу выиграть, а защита дела приведет только к тому, что я столкнусь лицом к лицу с тем, что я с ней сделал. Это было достаточно плохо в полицейском участке, но теперь я даже не мог использовать видео в качестве оправдания. Судья присудил Джули опеку над детьми и передал ей дом до тех пор, пока детям не исполнится восемнадцать. После этого его необходимо продать, а деньги от продажи разделить поровну. Все наши объединенные активы должны были быть разделены 50/50. Когда Джули сказала, что намерена продолжать работать, он исключил алименты, потому что она зарабатывала гораздо больше, чем я. Однако мне пришлось бы выплачивать алименты на содержание детей, решение о которых будет приниматься агентством по поддержке детей. Он предупредил меня, что я должен рассчитывать на сумму от ста до двухсот фунтов в неделю на каждого ребенка. Поскольку против меня было выдвинуто непогашенное обвинение в нападении, он передал решение о доступе к детям в социальные службы. Тем временем судебный запрет оставался в силе.
С тяжёлым сердцем я покинул суд. Когда я вернулся домой, там было письмо из королевского суда, в котором назначалась дата моего судебного разбирательства по обвинению в нападении через две недели. Мне отчаянно нужно было с кем-нибудь поговорить, и единственным человеком, о котором я мог подумать, была Клэр. Я позвонил ей и договорился о встрече. По дороге я прихватил пару бутылок приличного вина. Мы сидели на ее диване, пили вино, и я рассказывал ей все о том, что произошло. Она была поражена, услышав, что я сделал.
— И ты подумал, что это было правильно? - спросила она.
— Ну, оглядываясь назад, я думаю, что это вроде как ускользнуло от меня, - сказал я. Я просто потерял самообладание.
— Теперь ты думаешь, что это было правильно? - спросила она.
— Нет, конечно, нет, - сказал я. На видео даже не было ее, и я вел себя как настоящий ублюдок.
— Даже если это была она, Грег, ты не имел права так с ней обращаться. Что еще хуже, я думаю, ты все еще любишь ее, не так ли?
— Я не знаю, - сказал я. Прямо сейчас я чувствую себя дерьмово. Мне стыдно за то, что я сделал, и это заслоняет все остальное.
— Что бы ты сделал, если бы она отказалась от своей петиции? она спросила.
— Я бы постарался быть лучшим мужем и отцом, каким только может быть мужчина.
— Как я и думала. Ты любишь ее. Я знаю такие вещи, Грег. Я достаточно долго прожила с мужчиной, который меня не любил, чтобы узнать это, когда увижу. Что мы за пара дураков. Ты за то, что изображаешь
Любопытство няни. Часть 2 
webmaster@3iks.ru