В деревушке у речушки, в покосившейся избушке жил да был Иван - рыбацкий сын.
Всем Иванушка пригож - статен и душой хорош. На радость тяте с матушкой рос не по дням, а по часам. Но вот какое дело: хозяйство мужское - росло и того пуще. А посему, когда пришла Ивану пора девок хотеть, так тут прям беда настала.
Как вечер, деревня криками радости наполняется, лишь бедный Иван в одиночестве мается.
Ни девка, ни жена опытная принять не может. Уж даже пришёл к дородной Марфе, десятерых родившей, да без мужика страдавшей. Так Марфа-то как уд его увидала, взмолилась, что лучше ещё дюжину родит, чем такую оглоблю примет.
Вот и ходит Иванушка один-одинешенек. Да ходить-то тоже морока. У других парней всё как положено - хозяйство в штанах болтается, на красных девиц поднимается. Иван же уд в штанину заправляет, по дорожке с трудом ковыляет. Но и тут однажды незадача вышла.
Полюбилась Ивану красна девица - Дуняшей звать. Да и кому бы не полюбилась! Личиком приятна, персями богата, станом тонка, в заду широка. Словом, загляденье, а не девка! За ней и самые статные парни увиваются. Оттого Иванушка подойти к ней робеет, а уж тем паче на людях - а ну как прогонит, осмеёт, позору не оберешься. И всё же сердцу не прикажешь - и днём и ночью о крале Иванушка думает.
А тут как-то заметил, что пошла Дуняша на озеро, да не с подружками, а одна. Решил Иван, что там-то наедине в любви и признается, ну а коли засмеёт его краля и прогонит, там же и утопится.
Токмо вышло всё иначе. За длинноногой Дуняшей Иванушка не поспевает, через два шага в штанине уд поправляет. Доковылял до прибрежных кустов, едва собрался выйти да слово молвить - глядь, а красна девица лапти скинула, да сарафан уж наверх тянет. Никак купаться собралась. Тут у Ивана сердце подпрыгнуло - сколько уж он зазнобу свою тайную нагой представлял, а тут такой случай! Затаился, и смотрит во все глаза.
А Дуняша-красавица, о соглядатае не ведая, неспеша раздевается. И не просто одёжу скидывает, а напевая да пританцовывая. Подол медленно вверх тянет и притом бедрами вовсю качает. Вот уже ножки белые, длинные да стройные оголилися, ещё чуть-чуть и ягодички круглые засветилися.
У Ивана аж дыхание перехватило, чувствует - штанина тесна стала: от красоты увиденной уд набухать начал. А красавица будто нарочно задом виляет, голодный взгляд к себе привлекает. Ох и хороша у Дуняши задница! Широка - на стуле не поместится, а ягодички гладкие да упругие.
А молодушка тем временем дальше раздевается, в узкой поясничке прогибается. Вот боком на миг встала, голое бедро показала. Сарафан уж до самой груди собрала, да через такие титьки одёжу стащить - та ещё наука! Ну да Дуняше не впервой. Плечиками повела, руки хитро завела, да и вывалила прелести свои на свет белый.
Как увидал Иванушка такую красоту, обо всём на свете забыл, даже не заметил, что штаны от налившегося уда уже затрещали.
А девица на звук обернулась, пышная грудь ее колыхнулась. Тут уж уд у Ивана до того напрягся, что штанину порвал, кверху взметнулся, да так по лбу вдарил, что бедняга на полдня чувств лишился.
Как про то прознали, неведомо, но земля слухами полниться, и прослыл он с тех пор на деревне как Иван-елдак.
Скумекав, что от второго такого удара дураком станет, предпринял Иван меры. Дубину свою теперча не в штанину заправляет, а наверх поднимает, поясом закрепляет, рубахой прикрывает. Одна беда: при такой свободе стоит какой девицей залюбоваться, елда мигом вырастает
В трусиках 
webmaster@3iks.ru