этот путь большего секса с кем-то вне нашего брака и не могла понять, как это исправить и не проболтаться. Итак, с течением времени ее обучение и образование в качестве юриста заставили ее мыслить в терминах третьего лица, или в более жестких терминах, или более расчетливыми способами. Она чувствовала, что по какой-то причине, если бы я был так же виновен, как и она, я был бы более склонен к желанию примирения.
— Две ошибки...
— Верно. Они не имеют смысла, не говоря уже о том, чтобы быть правильными. Она будет здесь с минуты на минуту. Ты поможешь мне или нет?
— Хорошо, я помогу тебе.
— Раздевайся и ложись на кровать. Я сейчас вернусь.
Линн начала раздеваться, хотя, должен сказать, поначалу это было неохотно. Она вдруг улыбнулась мне и начала вникать в суть дела. Я увидел вопрос еще до того, как он появился на самом деле. Я был готов к этому.
— Итак... поскольку ты признаешь, что действительно любишь меня, и теперь ты знаешь, что я люблю тебя, несмотря на то, что я сделала, означает ли это...
— Да. Мы немного попробуем это. Посмотрим, что произойдет. Хорошо?
Ее улыбка была всем, что мне нужно было увидеть в тот момент. Я повернулась, вышел из спальни и направилась к входной двери, проверяя, не пришла ли еще Доун. Затем я разложил свои инструменты в гостиной и в коридоре, ведущем в нашу спальню. Вернувшись в спальню, я обнаружил очень красивую и очень обнаженную Линн, широко раскинувшуюся на кровати, играющую сама с собой и терпеливо ждущую меня.
Я разделся и, посмотрев на комод, улыбнулся и поднял большой палец вверх. Линн пропустила эту часть, так как я был между ней и мини-камерой, спрятанной в статуэтке в центре комода. Я перевернулся на спину, а Линн легла на меня сверху и начала целовать меня со всех сторон.
Ее руки потянулись прямо к моему члену, и так как я был возбужден, увидев ее обнаженной несколько секунд назад, ей было с чем поиграть. Я продолжал целовать ее и не давал ей пошевелиться, чтобы опуститься на меня. Я хотел, чтобы мы были голыми и лицом к лицу, не сделав ничего, кроме как быть голыми вместе на кровати к тому времени, когда появится Доун, чтобы застать нас с поличным. Линн была уже изрядно взвинчена и в отчаянии к тому времени, когда я понял, что Доун уже там и собирается войти в нашу спальню.
Я увидел, как дверь приоткрылась, и смог разглядеть, что кто-то стоит прямо за ней с чем-то в руках. Я только надеялся, что это была камера, а не пистолет. Доун теперь была человеком, которого я действительно не понимал, и я бы не стал отрицать, что в этот момент она была готова совершить убийство или самоубийство. Следующие моменты были бы действительно интересными.
Я перевернулся к Линн и начал целовать и ласкать ее всерьез. Я почувствовал, как она немного напряглась из-за моей перемены, но потом она действительно перешла в новую атаку. Мои губы оторвались от ее губ, и я поцеловал ее грудь. Мой язык выскользнул и лизнул ее соски, заставив Линн застонать от желания.
Моя рука скользнула между горячей внутренней стороной бедер Линн и нашла нирвану. Мои пальцы погрузились в ее влажную плоть, когда я нежно прикусил один из ее сосков. Стоны Линн становились все громче, и я чувствовал, как ее желание нарастает, несмотря на ситуацию, зная, что то, что мы ждали, должно было произойти.
Появление Доун было быстрым и эффективным. Она фотографировала цифровой камерой и одновременно
Золотая клетка Корины. 