нее была вторая жизнь, о которой я ничего не знал в течение последнего года.
— И, Доун, чтобы ты знала. Я поручил детективам следить за тобой в Бостоне, и они прислали мне свой отчет, у моих адвокатов есть копия всего этого. Я могу прислать тебе то, что у меня есть, если нужно.
— Детективы? Ты действительно нанял детективов?
— Да. Ты не оставила мне выбора.
— Мне так жаль.
— Я знаю.
**************************
В тот вечер появилась Линн, и мы пошли ужинать. На ней было милое маленькое платье, которое показывало больше, чем прикрывало. Когда она выходила из машины, и я держал ее за руку, когда она вставала, я увидел, что на ней не было трусиков. А еще она там сбрила все волосы. Раньше у нее была там небольшая полоска, теперь не было ничего, кроме мягкой белой кожи.
Увидев ее в таком состоянии, мой член набух и затвердел. Держа ее за руку, когда мы входили в ресторан, я надеялся, что никто не заметит моей эрекции.
Мы сели за зарезервированный столик, и официант усадил Линн напротив меня в кабинке. Как только мы устроились, она скользнула вокруг, пока не оказалась прямо рядом со мной. Ее тело терлось о мое, и она читала моё меню.
В ожидании нашей еды мы разговаривали. Доун не упоминалась, как и работа. Мы говорили о разных вещах и друг о друге. Что-то вроде знакомства, хотя я думал, что знаю Линн довольно хорошо. Вскоре я обнаружил, что почти ничего о ней не знаю.
— Так тебе нравится рок-н-ролл?
Мой вопрос состоял просто в том, чтобы посмотреть, какой рок нравится Линн.
— О да. Вообще-то, классический рок. Как Битлз, Роллинг Стоунз, Аэросмит, немного Оззи, а еще есть Иглз и Бон Джови. Это лишь некоторые из них.
— Я бы подумал, что ты либо кантри, либо хип-хоп.
— Я могу слушать все это, но я предпочитаю классический рок и Хард-рок. В основном вещи 60-х и 70-х годов.
Пока мы разговаривали, Линн часто касалась моей руки или ноги. Мы немного выпили, и у нее была вишня с мараскином, которую она продолжала вертеть во рту. Вскоре я обнаружил, что она дразнила меня этим.
— Ты собираешься съесть эту вишню или как?
— Что, нравится то, что ты видишь? Знаешь ли ты, что я могу завязать узел на стебле своим языком?
— Да? Ну, я, как известно, не только завязываю, но потом и развязываю узел на вишневом стебле.
— Ух ты. Значит, ты умеешь обращаться со своим языком?
Я понял, к чему это ведет, и сменил тему.
— Как поживают твои родители?
— У них все хорошо. Мама много участвовала в программе «Среда обитания для человечества», строила дома в Новом Орлеане вместе с церковной группой. Папа часто бывает на рыбалке.
— Твоя мама строит дома?
— Да. Все женщины в нашей семье хорошо умеют работать руками. Мама знает толк в пиле, это точно.
— Это удивительно.
— О, вовсе нет. Ты должен увидеть, что я могу сделать своими руками, Дейв.
Когда она сказала это, ее рука упала на мою ногу. Я чувствовал, как ее пальцы работают над мышцами моего бедра, крепко разминая и массируя меня. Внезапно ее массаж стал больше похож на ласку. Положив голову мне на плечо, она продолжала ласкать мою ногу, поднимаясь все выше и выше, пока я не понял, что мне придется остановить ее.
Как только я двинулся, чтобы помешать ей зайти слишком далеко, она снова положила руку на стол.
— Ты не должен останавливать меня, Дейв. Я знаю, что ты не хочешь меня таким образом.
Ночь у соседей 