на тот случай, если глаза Эммы просили о том же. Я просто сосредоточился на работе большого пальца.
— Это как... О, так хорошо. Я никогда не хочу, чтобы это выходило наружу. Никогда. Я просто хочу, чтобы он был во мне, терся обо меня вечно. Я имею в виду, я отпущу его, чтобы он мог засунуть это в тебя, но кроме этого...
— Хорошо, — сказала Эмма, подавляя смех, — но помни, что он должен выйти, верно, милая? Все эта чушь о том, что твое тело просто молит о ребенке. Не забывай, хорошо?
— Да, нет. Я знаю. Я не хочу получать... Ха! Я не хочу залететь, это просто...
— Я знаю, — сказала Эмма немного печально, — Так хорошо.
— Это... вот и все, Джейсон, — Кристен снова обратила свое внимание на меня. Она откинула голову назад, ее тело дрожало, когда я продолжал прижимать ее клитор взад и вперед к лобковой кости, как будто запускал скользящий свисток. Мои пальцы начали болеть. Я продолжал обманывать Кристен изо всех сил.
— Ох! О, это... Я чувствую это, это... — Голова Кристен на мгновение приподнялась, затем откинулась назад: — оооооооооооооо так близко.
Ее вагина еще немного сжалась вокруг моего хера. Он пульсировал внутри нее, как сперма, но нет... По крайней мере, я так не думал...
— Ох! О, ничего себе, мне может понравиться... Я чувствую, как это движется во мне. Это так круто...
— Да, — сказал я, пытаясь сосредоточиться.
— Вот на что это похоже, когда он, ну, знаешь, когда он, типа, стреляет в меня своими штучками?
— Типа, — сказал я.
— Ух ты...
Я начал двигать рукой еще быстрее. Кристен тоже начала дрожать быстрее. Ее слова невнятно перетекали друг в друга, все, что она говорила сейчас, было ворчанием или криком.
— О... это так хорошо, просто... да... да...
Ее голова вскинулась, и она уставилась мне прямо в глаза. Я наблюдал, как ее зрачки расширились, синева стала темнее, чем во время ливня. Ее рот был широко открыт, сиськи практически свисали с груди, когда она дрожала. Самая тугая вагина, которую я когда-либо чувствовал, стала намного, намного туже. Кристен втянула в себя весь воздух, а затем замерла. Ее руки напряглись. Ее ноги подогнулись.
Потом я увидел, как она немного расслабилась.
— О, — пискнула она. Тот же самый тихий писк, который она издала накануне, когда впервые увидела мой пенис.
— Охххххххххххххх!
Она взвыла, запрокинула голову, а затем посмотрела мне прямо в глаза. Ее рука оттолкнула мою от своей пизды. Мы стояли неподвижно, словно позируя для картины. Я вгляделся в ее лицо. Затем она закричала, гортанно и глубоко:
— Накачай меня!
Голова Кристен снова опустилась, почти подпрыгнув на столе. Ее ноги крепко держали меня, и она прижала меня к себе — ноги почему-то даже сильнее, чем ее голодный рот, ее цепкая вагина.
Впервые с тех пор, как я вошел в тело Кристен, я отпрянул назад. Я увидел, как исказилось ее лицо, смесь удовольствия и сожаления, а затем я снова толкнулся вперед. Я впечатал ее в стол. Он гудел и грубо визжал с каждым ударом.
— О Боже! Продолжай... продолжай накачивать меня.
Голодная вагина Кристен тянулась ко мне, отчаянно нуждаясь в моем хере, жаждая семени, которого у нее не должно было быть. Она стонала, когда я отступал, пела, когда я продвигался вперед, хрюкала каждый раз, когда я возвращался домой. Как будто она была инструментом, а я играл на ней до чертиков.
— О... Эм. О... Эмми... Он. Твой брат. Он... блядь... я. Твой... брат... это... ебеееееет... меееееееееееееня! Так хорошо. Так
Мой отчим 
webmaster@3iks.ru