Наконец, поняв, что больше ничего не выходит, я положил ее на кровать и побежал к Тане.
— Лара наглоталась таблеток, помоги отвезти в больницу, — бросил я, когда она открыла дверь, и кинулся назад.
Я положил пустой блистер в карман, и пока я собирал ее документы, прибежала Таня. Я отдал ей ключи от квартиры и машины и поднял Лару на руки.
— Открой дверь, потом закрой за мной и беги к машине. Левой кнопкой разблокируй ее и открой заднюю дверь.
Таня все сделала, и когда я поднес Лару к машине, она уже стояла возле открытой двери. Вдвоем мы уложили ее на заднее сиденье. Да, Таня – твердая натура, вспомнил я ее слова, садясь за руль, — она бы никогда не покончила собой, но и я не влюбился бы в нее пять лет назад – она никогда никого не впускает в свою душу. Таня села рядом, и, рванув с места, я погнал по автобусной полосе в ближайшую больницу.
В приемном покое больницы я сказал, что жена наглоталась таблеток и показал пустой блистер. Лару уложили на каталку и сразу увезли в реанимацию. Через пятнадцать минут ко мне подошел доктор.
— Это сильнодействующее снотворное, — сказал он, подозрительно посмотрев на меня, — сколько таблеток она приняла?
— Не знаю, я впервые увидел их.
— Я вынужден сообщить об этом в соответствующие органы.
— Да, конечно. Доктор, она будет жить?
— Не буду утверждать. Это зависит от ее организма и от того, сколько таблеток было в блистере.
— Когда я смогу ее увидеть?
— Оставьте телефон, мы вам сообщим.
Через три дня мне сообщили, что могу навестить ее. Лора, бледная, как смерть, лежала в палате одна. Увидев меня, спросила:
— Зачем ты спас меня? Я же сказала тебе, что умру, если бросишь меня.
— Пока я тебя не бросил, и многое будет зависеть от того, что ты расскажешь. Начинай с самого начала.
Лара вздохнула и, смущаясь, начала свою печальную историю.
— Два месяца назад к нам в отдел взяли нового менеджера, Вадима. Симпатичный парень, но не бомба. За мной и не такие красавцы пытались ухлестывать, но я всех отсылала. В нем было какое-то внутреннее обаяние, его ласковые глаза и милая улыбка вызывали симпатию и доверие. Всегда заботливый тон и мягкий нежный голос подкупали искренностью, когда мы обсуждали какой-нибудь фильм или книгу.
— Мы говорили с ним на любые темы кроме секса, но через пару недель коснулись и его. Он спросил, в каких позах мы любим друг друга. Мне и сказать-то было нечего кроме миссионерской и раком, о чем, краснея, я и призналась ему. А знакомы ли мне другие позиции и способы, спросил он, и стал перечислять, описывая их и отмечая, насколько они усиливают взаимную любовь супругов.
— Откуда мне было знать все это, если ты был первым моим мужчиной. Да и у тебя, по твоим словам, опыта было не сильно много. Помнишь, как мы с тобой посмотрели какую-то порнуху? Там было все так грязно и извращенно, что я решила больше не возвращаться к ней. И вот, я, краснея и смущаясь, слушала его, но в его словах это звучало не похабно, а интересно и захватывающе. К концу рассказа я промокла и убежала в туалет.
— Весь вечер у меня перед глазами стояли картины описанных им сцен, но, как я ни пыталась представить в них тебя, видела его. Мало того, я увидела его, когда мы легли в постель, и ты вошел в меня. У меня все упало, и я едва дотерпела секс
Поздравление с Новым годом! 
webmaster@3iks.ru