Единственным стрёмным ощущением было давление на мою грудь и плечи. Я посмотрела вниз и увидела, что верхнюю часть моего туловища крепко обхватывали руки Нила. Очевидно, он только приходил в себя и все еще был занят тем, чтобы примириться с реальным миром.
– О, извини, – сказал он, и его голос звучал ужасно смущенно.
– Ты – ублюдок! Ты прикасался ко мне, пока я была без сознания.
– Знаю, – пробормотал он, заикаясь. – Я надеюсь, ты не злишься. Внезапно это показалось правильным. Прости.
– Никогда больше так не делай, слышишь? Все прикосновения будут делаться, когда я – в сознании и тоже могу наслаждаться этим, понимаешь? – насмешливо отругала я его.
– Эээ... – это было все, что он смог выдавить, прежде чем я заставила его замолчать смачным поцелуем, и мы оба с облегчением рассмеялись.
– Спасибо за то, что последовал за мной туда и сражался вместе со мной.
– Пожалуйста, – радостно ответил он. – Знаешь, это какая-то современная сказка. Герой убил жирного вонючего дракона, но сделал это вместе со своей прекрасной девой.
Я не выдержала и рассмеялась.
– Прекрасной девой? Никто никогда не называл меня так.
– Но это ты. Просто скрыта под этими слоями боли, настороженности и, ну, некоторой грязи.
– Ну, мистер, ты и сам не совсем безупречно чист.
Мы оба опять рассмеялись, пока одновременно не подумали о небольшой детали: о нескольких закаленных в боях наемниках в соседней комнате, которые хотят нас убить.
Я мысленно огляделась вокруг и была удивлена четкостью. Я никогда не могла заглянуть так далеко и так ясно видеть. Мысленно я обратилась к Нилу и пригласила его присоединиться ко мне. Я наблюдала, как он сам посмотрел. Мы оба знали, что сам по себе он не обладает телепатическими способностями и никогда бы не смог сделать это без меня, но уже было ясно, что мы можем соединиться, и что он каким-то образом усиливает мои способности.
– Они уже приближаются к машинам, – без всякой необходимости сказал он, наблюдая за ними в моем сознании. Ему придется привыкать к невербальному общению.
– Да, их трое. Одного не хватает.
В безмолвном взаимопонимании мы открыли дверь в прихожую и посмотрели на Пьера. Пока мы были в том месте, которое, очевидно, находилось в моей голове, мы не сомневались, что это была борьба не на жизнь, а на смерть. Это же подтвердил и труп перед нами.
У него из глаз, ушей, рта и носа хлестала кровь и вот-вот должна была застыть. Глаза и рот были широко открыты, а все тело ужасно искривлено. Смерть не была спокойной, но мы оба мысленно согласились, что он, вероятно, умер до того, как его разум вернулся в тело.
– Считай это разводом, дорогой муж.
Я подумала, что это классная и подходящая реплика, но все равно не находила радости в чужой смерти.
Шлем все еще был неплотно прикреплен к его голове. Он очень походил на прототип, надеюсь, единственный в своем роде. К сожалению, его дизайнер все еще был где-то там. Пьер был мертв, но угроза, стоявшая за ним, все еще была жива.
– Если кто-то захочет матча-реванша, вместе мы сможем победить, – заметил Нил, возвращаясь к вербальному общению.
Я мысленно согласилась, потому что мне нравился именно такой способ общения. Он был таким личным, таким безопасным, таким интимным. Нил безмолвно согласился, но заметил, что время от времени нам будет нужно время для самих себя. Прежде чем я успела по-настоящему надуться, он заверил, что ему это понравилось так же сильно, как и мне.
Про конфетку 