ее подольше, а даже при этом нам необходимо удерживать ее в таком состоянии до утра, так как прибор у нас один. - хирург кивнул на связанную ассистентку, что в агонии билась около них на столе. - И если я подключу тебя к нему, то ты будешь кончать так же как она, на протяжении всей ночи - нельзя будет прерывать процесс пока не истечет требуемое время для распространения шока. И если ты вдруг почувствуешь, что вот-вот сойдешь с ума от наслаждения, что не выдержишь, я уже тебя не смогу отключить... до самого утра. - солгал он ей злым голосом, надеясь что она испугается и откажется от этой идеи. - Будешь медленно сходить с ума, так же как Вика!
— Так же как она! - прошептала сквозь слезы наслаждения девочка, бешено дроча свой багровый клитор и кончая при виде невыносимых муки женщины около них. Неожиданно даже для своего отца рука его дочки дотянулась до пульта и повернула колесико силы сигналов с начальной отметки прямо на красный сектор, тут же вздрогнув и отдернув руку от прибора, который запищал и загорелся красными светодиодами. Отплевываясь и вытирая неожиданно забрызганное чужим сквиртом лицо, девочка хитро взглянула прямо в глаза отцу и прошептала: — Она надо мной издевалась, давай подержим ее для надежности на пару часиков дольше? А я... поддержу ее морально, так сказать, своим примером. Хи-хи! - засмеялась подросток, не прекращая мастурбировать и тереться об ногу отца.
Хирург взглянул в ее темные, глубокие глаза настоящей молодой мазохистки, перевел взгляд на непрерывно кончающую женщину, что должна была уже сойти с ума от запредельных ощущений (но проверить это никак было нельзя, не отключать же ее!), и - решившись - привычным движением воткнул спицу в шею девочки, подхватывая на руки моментально ослабевшее тело и перекладывая ее на соседнюю кушетку.
Туго затягивая ремни на руках и ногах, затягивая широким ремнем нежные и мягкие как желе полупопия девочки, на которых еще оставался след от прошлого ремня, и - на сей раз это была необходимость - засовывая в рот слабо сопротивляющейся дочери кожаный мягкий кляп-грушу, хирург тихо шептал себе под нос. И только острый слух девочки смог расслышать, что он произнес:
— Хорошо, котенок. Как ты захочешь. На пару часиков... дольше. Как и тебя. И ты обязательно поддержишь ее своим примером... - говорил Вадим, отходя от капельницы и подсоединяя провода от паникующей, слишком хорошо блефовавшей перед своим отцом девочки к второму выходу прибора, что неустанно выдавал максимальные по силе импульсы, работая на пределе красного сектора.
Дневник нашего полковника. часть 3 