прямые волосы разбросаны по всей постели, бежевый короткий пуховичок, ниже пояса длинные стройные голые ноги слегка раздвинуты, между ног виднеется рыжеватый пушистенький треугольничек. Достаю мобилу и делаю несколько фотографий с разных ракурсов. Будет потом на что подрочить. Настала пора курточки. Разламываю пополам игрушечные наручники, оставив пушистые кольца на запястьях, расстегиваю молнию куртки, под ней лёгкая кофта и лифчик. Быстро всё это срываю. И вот уже жертва полностью обнажена, не считая остатков наручников и кляпа. Даша лежит в прострации, руки и ноги раскинуты, будто ждут объятий, сисечки торчат вверх набухшими большими сосками. Ах, эти подростковые розовые пухлые соски, они просто прекрасны! Просто падший ангел! Ещё несколько кадров в архив.
— Шире ляжки раздвинь, сучка! Да, вот так. Возьмись руками за коленки и разведи со всей силой. Да не так, тупая корова, выше жопу задери!
Хлещу ладонью по внутренней стороне бёдер пару раз.
— Вот, так уже лучше. Смотри, не дёргайся сейчас буду делать тебе приятно.
Становлюсь на колени и жадно припадаю языком к розовеющему между ног бутону.
Какой же он сладенький, нежный и ароматный, не то что у бывшей жены! Лепесточки, как и у всех светленьких девочек, нежно-розовые, малые губки аккуратные и клитор, похоже уже набухший от возбуждения. Лижу долго, медленно и нежно, наслаждаясь каждой складочкой нежной вагины. Проникаю внутрь средним пальцем, указательным, безымянным. А где же целка?!
— Сейчас я развяжу кляп, и мы побеседуем. Вздумаешь кричать, задушу, ясно?!
Кивает быстро-быстро. Развязываю. Начитает быстро и негромко причитать:
— Ой, дяденька, отпустите пожалуйста, я ещё ма...
Сильно хлещу по её розовым пухлым щёчкам. Начинает тихо рыдать.
— Ты, мелкая блядина, где уже целку потеряла?!
Продолжает рыдать. Хлещу одной рукой по сиськам, а второй сильно щипаю клитор.
— Это мальчик из старшей группы танцоров, в подсобке.
— Тише мычи. Давно?
— Позавчера. Дяденька-а-а, не убива-а-а-йте-е-е-е...
— Ладно, посмотрим на твоё поведение. Раз ты уже откупоренная, то церемониться особо не буду. Раком становись.
— Как?
— Жопой повернись и оборись на колени, тупая шлюха.
— Вот, то что надо, получай с разбегу!
Член у меня хоть и тонкий, но длинный и с большой головкой, вошёл как по маслу, с мощным хлюпаньем, похожим на пердёж. Да, намокла она знатно. То ли мой язык постарался, то ли её смазка, а скорее всего и то, и другое. Надолго так меня хватить не могло.
— Хуи уже сосала? Только не ври!
— Да.
Беру в кулак её волосы, ставлю на колени и поворачиваю лицом к себе.
— Заглатывай, сучка!
Не успевает она открыть рот, как я начинаю бурно кончать! Сперма обильно фонтанируя летит ей в полуоткрытый рот, нос, щёки, лоб и волосы, в открытые глаза, стекает по подбородку, но никак не останавливается. Насаживаю её рот на свой член насколько возможно глубоко, заливаю сперму в глотку. Уф, пиздец, как хорошо!
Она долго откашливается, есть и рвотные позывы, но блевать особо нечем. Всё лицо в сперме и слюнях. Да и не только лицо, шея с плечами тоже, сиськи и даже немного живот.
— Ладно, хуй с ним, никогда целок не любил, один гемор с ними. В жопу ебали?
Отрицательно кивает, в глазах ужас.
— Ничего, исправим.
— Пожалуйста, не на...
Звонкая пощёчина, рёв, сопли. Перекидываю через колено жопой к верху и начинаю хлестать по ней обеими ладонями. Ах, какая же всё-таки у неё сочная жопа! Не плоская, довольно широкая, но не чересчур, ягодицы были розовые, а теперь стали красные, влажная разъёбанная киска выглядывает. Короче, у меня опять стояк.
— Ты заебала уже перечить. Жить надоело? Обращайся ко мне теперь только «Мой Господин» и не вздумай пререкаться. Понятно?