какой-то им одним ведомой причине сегодня сменили маршрут. После гулянки это вполне предсказуемое дело. И решается это одной фразой: К тебе или ко мне? Мне было без разницы куда направить свои стопы. Маршируй, солдат, пока волен в своих поступках. Окольцуют и закончится твоя свобода. А пока с любого телефона-автомата позвонить домой, чтобы мама ложилась и не беспокоилась за сына, и можно идти кудаа глаза глядят. Или куда тянет спутница.
До шли без приключений. Зина открыла двери.
— Заходи. Вот здесь я живу. На бардак не обращай внимания, всё руки никак не дойдут порядок навести.
Беспорядок в глазах мужчины и женщины имеет разное значение. Для женщины губнушка, стоящая не на том месте - беспорядок. Для мужчины поиск затерявшегося поутру носка - нормальное явление. Женщины моют посуду после еды. Мужики перед едой. Один знакомый приспособился надевать на тарелку пакет. Поел, пакет снял и в мусорку, чистую тарелку на место. Остаётся лишь ложку облизать.
Зина провела по комнатам, показывая квартиру. Потом спросила
— Чай или кофе?
— Чай. Чёрный, крепкий, без сахара.
— На кухне посидим?
Для нас кухня - самое святое место. На кухне готовят, там же принимают пищу. Там же принимают самых близких в эдакой интимной обстановке. На кухне ведут разговоры за жизнь, обсуждают политику и соседей со знакомыми, возмущаются чем-то и кем-то. На кухне наши граждане проводят больше времени, чем в других комнатах. Так что приглашение от хозяйки посидеть на кухне можно рассматривать, как принятие тебя в круг близких, как допуск к интимным разговорам. Интимным не значит, что разговор пойдёт действительно об интиме. Но часто такие разговоры интимом и заканчиваются. Причём здесь же, на кухне.
После чая перебрались в спальню. Сыграл и спел на кураже пару вещиц от Розенбаума. Одна из них про Зинку-картинку слушательнице особо понравилась.Зина посетовала, что возраст берёт своё и трудно быть бодрой длительное время. И поясница ломит, и ноги гудят, и вообще женщине её возраста не пристало скакать молоденькой козочкой, ей больше подходит степенность матроны.
Ну что ж, намёк понятен. Пора прощаться.
— Спасибо за чай, отдыхай. Пойду я.
Зина встала с кровати, на которой сидела. Стоит напротив.
— Ну и куда ты на ночь глядя пойдёшь? Да ещё выпивши. Или на хулиганов нарвёшься, или милиция загребёт. Оставайся, места хватит.
— Зина, ты взрослая женщина, ты понимаешь, что оставляя меня принимаешь на себя ответственность за то, что произойдёт.
— А что должно произойти?
Включила дурочку.
— А вот что.
Поцелуй несколько затянулся. Зинкины губы жадно целовали мои, её язычок вертелся у меня во рту, руки ощупали и задницу и передницу. А передница давно была готова к подвигам в деле удовлетворения женской страсти. Зина, оторвавшись, глядя мне в глаза и одновременно расстёгивая брюки, протянула
— Напугаааал. Ой, боюсь, боюсь.
Сдёрнув с меня штанишки, спустив их до колен, пробормотала
— Дальше сам.
А сама Зина, извиваясь не хуже, чем её язык извивался у меня во рту, спустила с плеч платье и стянула его с себя через... Через то, что ниже спины. Впервые увидел такой способ снять платье. Хотя, если честно признаться самому себе, много ли я видел в жизни, чтобы прослыть экспертом.И пока она стягивала с себя платье, бюзик и трусики, оставив лишь пояс и чулочки, запнул свои штаны куда-то под кровать - утром достану. Майка вспорхнула и улетела куда-то в сторону. И вот я уже голенький, словно в баню собрался.
Зинка села на край кровати, меня к себе тянет. И ведь тянет за ту штуковину, которую будет стах как жалко, если оторвётся. А она подтянув меня к себе, как на
Одноклассница и её поклонник 
webmaster@3iks.ru