чем достаточно. Я почти мог читать ее мысли. Бьюсь об заклад, она пришла к выводу, что мое решение купить больше, чем требовалось, было еще одним доказательством того, что я бредил. Она не была какой-то невинной Золушкой, ожидающей поездки в экипаже на бал, она зашла слишком далеко для этой фантазии. Она знала, кем была: шлюхой, просто еще одной грязной шлюхой, никчемным куском дерьма, достойным презрения. Держу пари, именно так она и думала. Я подумал, что она, вероятно, права.
Она посмотрела на меня и усмехнулась:
— Ты купил все это дерьмо для меня?
— Да, отнеси вещи обратно в спальню, повесь в шкаф или убери в комод. Посмотри на них, найди что-нибудь, что тебе нравится, и надень это.
Пока Каприс возвращалась в спальню, я поднялся наверх. Наверху было две спальни, но я превратил одну в своего рода кабинет. У меня был компьютер, принтер и несколько картотечных шкафов, заполненных фермерскими записями. Мне казалось, что я довольно хорошо разбираюсь в компьютерах. Я добавил карты памяти, следил за операционными системами, был осторожен с тем, какие программы загружать, избавился от бесчисленного количества запутанных проводов и сделал резервные копии всего в режиме онлайн, а также на картах памяти. Наверное, я все еще немного отстал в некоторых вещах, я все еще хранил печатные копии всего.
Я также хранил запасные комплекты ключей от двух моих пикапов, Лексуса и от всей сельскохозяйственной техники. Я хранил все свои финансовые документы в отдельном сейфе, который был привинчен к полу в шкафу.
Я открыл сейф, немного порылся в нем, пока не нашел нужные мне документы. До пасхального воскресенья оставалось всего несколько дней. Эмили брала свои первые уроки верховой езды, это были уроки, за которые я заплатил, но проверил расходы через маму Энджи. Бьюсь об заклад, Энджи иногда задавалась вопросом, где ее мама брала деньги на вещи, которые ей удавалось купить.
Бумаги, которые я нашел, включали купчую на маленького коричневого пони и авансовые чеки на оплату расходов по уходу и содержанию животного в течение следующих шести месяцев на ферме мистера Эллиса. Я воспользовался сканером и сделал печатные копии всего, а затем вложил эти документы в большой белый конверт. Я договорился с фермером в одном из округов Вирджинии, чтобы он привел пони и оставил его привязанным к забору переднего двора у мамы Энджи, пока Энджи, ее мама и Эмили были в церкви в Пасхальное воскресенье. Я знал, что меня там не будет, чтобы увидеть выражение лица Эмили, поэтому я убедил Дел спрятаться за деревом и сфотографировать Эмили и Энджи, когда они увидят пони. У меня было достаточно хорошее воображение, чтобы понять, что маленькая девочка будет в восторге, но мне все равно хотелось посмотреть несколько фотографий позже.
У меня есть специальное место для хранения таких фотографий. У дяди Митчелла был старый морской сундук. Я храню его в своем кабинете. Все записи и фотографии, которые у меня есть, относящиеся к Эмили и Энджи с тех пор, как я вернулся со службы, заперты там. Есть два ключа, один я держу на цепочке для ключей, а другой надежно висит на гвозде в спальне.
Иногда поздно ночью или после того, как случилось что-то особенное, я открываю старый сундук и просматриваю фотографии и документы. Я знаю, что это глупо, но это заставляет меня чувствовать себя ближе к моей дочери, и да, я должен признать, что это заставляет меня чувствовать себя лучше по отношению к Энджи. Я знаю, что она ненавидит меня, но я никогда по-настоящему не переставал заботиться о ней.
Старушка. Часть 5 