домой, Каприс взяла меня за левое запястье и усадила. Я знал это. Она уже слышала:
— Кайден, ты сегодня совершил ошибку.
Что я мог сказать? Я как бы пробормотал:
— Плохие новости распространяются быстро.
— Звонила Энджи. Она очень расстроена. Она расстроена из-за Мэтта, потому что он мог причинить тебе боль. Но она особенно расстроена из-за тебя, потому что не уверена в своих чувствах к мистеру Деверо. Кайден, она говорила со мной. Я думаю, она серьезно относится к библиотекарю.
Я не знал, что сказать, поэтому сказал что-то совершенно глупое:
— Мне нужно пойти проверить лошадей.
Я схватил свою шляпу и ушел.
*********************
В воскресенье мы с Каприс снова были в церкви.
Как только мы вошли в церковь, я сразу понял, что что-то случилось. Барри Кэмпбелл, Орен Кэмел, Берт Маккейб, даже Бернард Кит, там была половина мужчин города. Мы сели на то, что стало нашим обычным местом, и в мгновение ока нас окружила дюжина самых крутых парней в округе. Каприс была одета в симпатичный сарафан сливового цвета. С волосами, заплетенными в косички, и в новых очках в черепаховой оправе она выглядела красивее, чем солнечный свет, льющийся сквозь витражи. Она вела себя так, как будто ничего не происходило, но я знал, что меня ждет это после церкви.
Пастор Кук выглядел очень довольным, у него давно не было так много молодых людей в церкви. Я уверен, что он знал, учитывая, где они все сидели, почему они там были. Мы прошли обычную рутину призыв к поклонению, вступительные гимны, чтение библейских отрывков, послание для детей, проповедь, жертвоприношение, заключительный гимн и благословение. Голос Каприс был подобен пению прекрасного жаворонка. От этого у меня по спине пробежали мурашки. Мне нравилось быть с ней.
Проповедь закончилась, я встал и начал помогать Каприс подняться с ее места, вот тогда-то и разразился весь ад. Один за другим каждый из этих бездельников должен был остановиться, что-то сказать и попытаться взять Каприс за руку. Ей это нравилось, или она вела себя так, как будто ей нравилось. Что касается меня, то я снова был невидимкой, я стоял рядом и ничего не говорил.
Мы вышли на улицу, мы с ней стояли в траве. Я разговаривал с миссис Стамп и Элис Прессли, когда Кэмпбелл подошел бочком.
Он подошел и сказал так, как будто знал ее всю свою жизнь. Он взял Каприс за руку:
— На этой неделе карнавал в Шарптауне. У них лучшие сэндвичи с жареными устрицами на берегу. Я подумал, может быть, я мог бы пригласить тебя и купить тебе пару.
Я подумал: «Черт возьми, я собирался отвезти ее в Шарптаун. Я просто подумал...»
Прежде чем я успел вставить хоть слово, Каприс одарила Кэмпбелла одной из своих широких улыбок и сказала:
— Конечно, какую ночь ты имел в виду?
— Ночь? Ого! - подумал я...
Кэмпбелл сказал:
— Как насчет завтрашнего вечера?
Я чуть не наложил в штаны! Я начал что-то говорить:
— Я...
Каприс повернулась и улыбнулась мне:
— Ты не возражаешь, Кайден?
Она что, шутила? Конечно, я возражал! Что все это значило в пятницу вечером? Разве наша ночь любви ничего не значила? Две ночи назад я думал, что умер и попал на небеса, а теперь? Я тупо ответил:
— Нет, думаю, что нет.
Кэмпбелл пожал ей руку и улыбнулся:
— В семь часов?
Она улыбнулась в ответ:
— Тогда увидимся.
Затем она положила руку мне на плечо, посмотрела на меня и сказала достаточно громко, чтобы все услышали:
— Спасибо, папочка.
Что? Я был ее отцом, ее чертовым папочкой? Я ничего не сказал. Я помог ей дойти до машины. Мы ехали домой в тишине. Я зашел внутрь
Один день из моей жизни. 